Вода: Наперегонки со смертью

Надо отойти подальше от берега и попробовать ее достать.

— Ах, вот зачем тебе лопата. Будешь рыбу копать, как картошку.

— Почему бы и нет? Если ты читала книги про морские приключения, то должна знать, что рыбы были не только источником питания, но и воды. Моряки высасывали из нее влагу и спасались, таким образом, от обезвоживания.

— Так, то была свежая рыба, а наша-то сдохла уже давно. Тянуть сок из трупа я не стану.

— Это ты говоришь так, потому что не испытала еще настоящей жажды.

Они отошли метров на сто от берега. Поверхность держала их, и страх перед возможностью провалиться быстро прошел. Роман стал на четвереньки и стал вглядываться в толщу воды, пытаясь увидеть рыбу. Ангелина поняла, что делает ее муж и стала делать то же самое. Про себя оба отметили, что поверхность воды нагрелась до такой температуры, что жжет колени. К вечеру она могла разогреться еще сильнее.

Первой увидела рыбу, в полуметре под поверхностью воды Ангелина.

— Вот она, вот она! — затараторила супруга, будто боялась спугнуть замурованную рыбу.

Роман примерился и копнул. Пленка выдержала некоторое усилие под острой кромкой лопаты, а потом резко лопнула. Лопата ушла до половины черенка. Роман потерял равновесие и чуть не упал. Из прорехи полезла густая желеобразная жижа. Роман резкими ударами вырубил квадратную лунку и попытался ее углубить. Ничего не получилось, она сразу затягивалась. Он опустился на колени и сунул руку прямо в «прорубь». Нашарил тело рыбы, ухватил его за жабры и вытянул наружу.

Полуметровая рыбина блестела обволакивающей её густой жидкостью.

Роман обтер тушку и сразу принюхался.

— Вроде, подванивает? — неуверенно произнес он. — Понюхай ты.

Ангелина обнюхала рыбу. Душок имелся, но в пределах допустимого. К тому же она отметила, что рыба намного холоднее, чем горячая пленка под ногами.

— Может, она просолилась? — предположила Ангелина.

— Хорошо бы, — Роман брезгливо счищал с руки прилипшую к ней жижу, — кто-то должен отведать первым.

Пленка, оставшаяся на поверхности кожи, тут же подсохла и начала ее стягивать. Роман подцепил пленку и попробовал ее сорвать. Оторвался большой кусок вместе с волосами. Роман вскрикнул.

— Как же вы бабы это терпите?

— С трудом. Я всю жизнь мечтала, чтобы волосы выпадали отовсюду, кроме головы, как только женщина влюбляется. Справедливо, да? Пока не любит, волосатая, как только влюбляется, преображается. И мужчине явный намек и себе радость безболезненная.

— Ты знаешь, я всегда думал, что у тебя волосы только на голове. Я думал, ты от природы такая.

— Помнишь песню про мохнатого шмеля?

— Да, Михалков пел в фильме, как его, «Жестокий романс».

— Да, точно, так вот, эта песня про меня.

Роман посмотрел на жену другими глазами и только когда поймал ее плутовской взгляд, понял, что она шутит. Он рассмеялся, попятился назад и поскользнулся на жиже вокруг лунки. Поверхность была настолько скользкой, что не могла задержать его движение в сторону лунки. Все произошло в мгновение ока. Вот Роман засмеялся, а вот молниеносно ушел в самим же выкопанное отверстие.

Ангелина вскрикнула и кинулась на выручку. Она увидела руку мужа в воде, попыталась схватить ее, но пальцы скользили, не могли зацепиться. Роман судорожно хватался, страх смерти не давал ему придумать способ, чтобы ухватиться за руку жены замком из пальцев. Ангелина закричала от отчаянья, предвидя скорый страшный исход. Она закрутила головой. На глаза попалась лопата. Супруга схватила ее и сунула в лунку, стараясь не задеть мужа. Роман схватился за черенок и постепенно его руки соскользнули до штыка. Ему хватило соображения удержаться на нем. Ангелина широко расставила ноги, чтобы самой не угодить в прорубь и потянула изо всех сил. Трясина не спешила расстаться со своей жертвой.

Роман вытягивался туго, будто за ноги его держал морской царь. Наконец, из лунки показались ладони, побелевшие от натуги, а потом и голова. Роман громко выдохнул и вдохнул, засвистел, как астматик.

— Тяни…, тяни… силь… ней.

Не так-то просто было это сделать. Опоры никакой. Ноги скользили и могли вот-вот угодить в лунку. Ангелина вытянула мужа до плеч и поняла, что это предел ее физических возможностей.

— Не могу больше, Ром, рук не чувствую, — призналась она.

— Клади… лопату… поперек, — с паузами между слов произнес Роман.

Он ослабил хватку, чтобы жена смогла положить лопату поперек лунки. Ангелина сделала, как он просил и упала рядом без сил. Роман перехватился. Взялся по центру черенка, подтянулся и повис на руках. У него тоже закончились силы. Ему надо было отдышаться и отдохнуть, чтобы сделать очередной рывок.

— Сходили на рыбалку, — усмехнулся Роман. — Знаешь, что у меня стояло в глазах, пока я там барахтался? — одной рукой вытер с лица засыхающее на глазах желе.

— Что?

— Усы Михалкова, раскрашенные в желтую и черную полоску, как у шмеля. Ангелина перевернулась на спину и беззвучно рассмеялась.

— Дурак. И я дура, чуть своей шуткой мужа не убила.

— Да уж, у тебя смертельное чувство юмора.

— Как там?

— Жутко. Как в клею.