Вода в решете. Апокриф колдуньи

В деревне Чинабро в приходе Сангреале, в тайном зале трибунала, в среду в седьмой день октября месяца, в праздник Святого Мерло, который принес свет веры бесчисленным городам и весям, в шесть часов утра, доктор Аббандонато ди Сан-Челесте в присутствии инквизитора Унги ди Варано приказал привести из тайной тюрьмы женщину Ла Веккья, что и было сделано, и она предстала перед судом. Приведенная по-прежнему проявляла жестокосердие и, несмотря на увещевания, отпиралась от всех приписываемых ей вин. Когда ж ей вновь пригрозили мучениями, она упала на колени и со стенанием просила оставить ее в покое.

Поскольку же она по-прежнему не желала говорить, ее выдали мастеру Манко на пытку водой.

Через два часа была поднята и приведена в чувство. Очень слаба.

Признаюсь, я счастлива, что мы вновь медленно приближаемся в нашей истории к месту моего рождения, что является одновременно и местом смерти вашего собрата Рикельмо, но сначала повторю, что ни одна конкретная причина, призыв или весть не заманили меня обратно в Интестини, после того как мне пришлось покинуть хижину дровосека из-за жестокости и жадности солдат герцога. Отправляясь в путь, я не знала о смерти графа Дезидерио. Не знала также, что мужчина, называющий себя моим братом Вироне, до сих пор по-лисьи таившийся в горных гротах, начал объезжать поселения пастухов и четыре деревни, относящиеся к Интестини, и объявил себя законным наследником графа. Я не могла догадываться, что он показывает местным жителям кольцо, украшенное его гербом, которое граф якобы передал ему на смертном одре со своим благословением. Добавлю также по собственной воле, что, по моему разумению, нет смысла задумываться над правдивостью слов Вироне, ибо несчастные простолюдины, поверившие ему, не способны отличить благородного камня от блестящей безделушки, которую – как вы несомненно согласитесь со мной – можно без особых хлопот приобрести на любой ярмарке и украсить произвольно выбранным знаком. И да, мне известно, что герцог запретил подобные подделки под угрозой строжайших наказаний, и каждому каменщику, что выбьет чужой герб на камне, или ювелиру, что отольет его в серебре, золоте или на благородном камне, будут отрублены обе руки, после чего он будет выдан на мучения и повешен, как обыкновенный злодей. Что ж, любезный синьор, ювелиры не менее иных людей подвержены мздоимству, и звон монет уверенно заглушает в них угрызения совести и страх перед казнью. Любой из них мог искусно изготовить кольцо и незаконно украсить его гербом графа Дезидерио, как это случилось и с теми безделушками, что якобы выгребли из закутков моей лачуги. Но поверьте, я никогда не видела их воочию, пока мне не предъявили их в стенах сего трибунала в доказательство моей вины, а вернее вины моей матери, которая якобы получила их некогда от графского сына и вместе со склонностью к пороку передала мне в качестве приданого.