Водяница

Через мамино плечо я увидела, как к нашему дому движется что-то большое и темное. Это была не Яся. Это был огромный монстр. Змей с человечьим лицом. Он подполз к нашему дому, и мама взглянула на него, раскрыв в ужасе рот.

– Водяница… Змей-батюшка! – прошептала она.

Я оттолкнула маму в сторону и захлопнула дверь, заперла засов. Через секунду все заходило ходуном: стены дома затряслись, заскрипели страшно, будто вот-вот развалятся. Я закричала от страха, забилась в угол, а мама села на пол и начала читать молитву. Это была молитва змею. Голос мамы звучал все громче, а потом она подняла голову кверху и стала яростно выкрикивать слова, будто это была не молитва, а заклинание.

Признаться, я думала, что в ту ночь мы умрем. Но мы не умерли. Скрип и скрежет стих, Водяница оставил наш дом в покое. В наступившей тишине каждый звук казался резким и слишком громким, поэтому я молча сидела в углу, опустив голову на согнутые колени. Мне было страшно, а еще я вдруг явственно ощутила свое бесконечное, раздирающее душу на части, одиночество. Мама не верила мне, она не любила меня. Для нее была важна лишь Яся, пусть даже мертвая.

Спустя некоторое время я почувствовала, как мама гладит меня по голове. Я посмотрела на нее полными слез глазами, и мы обе заплакали.

– Ты молишься этому змею! Зачем тебе все это надо? Из-за Яси? – спросила я.

– Я за тебя, молюсь, Галенька, – сквозь слезы проговорила мама.

– Мама, ты сошла с ума! Я здесь, с тобой, я живая! – закричала я.

Но мама все качала головой и без конца повторяла:

– Это все ради тебя, Галя… Когда-нибудь, ты поймешь, что я все делаю ради тебя!

Потом мы долго плакали. Мама крепко обнимала меня, я обнимала ее, но ни одна из нас так и не смогла понять другую.

***

Ночью приходил Петя. Такой сон мне приснился. Или это был не сон? Он стоял у моего окна и говорил со мной. Он был, как живой, только немного бледный. Он рассказал, что спасал Марусю от Яси, но не смог спасти. Яся погубила и Марусю, и Петю. Поверить невозможно. Вот только… Я верю ему.

А еще я до сих пор думаю над его словами. Петя предложил мне сбежать с ним из Заозерья. Сказал, что иначе Водяница все равно когда-нибудь утащит меня на дно. Не знаю, как быть, и что делать…»

***

«Петя предложил мне сбежать с ним из Заозерья. Сказал, что иначе Водяница все равно когда-нибудь утащит меня на дно. Не знаю, как быть, и что делать…»

На этом записи прерывались, оставшиеся листы в тетради были пусты. Гуля прижала мамину тетрадь к груди и задумчиво уставилась в стенку перед собой, осмысливая то, что только что прочла. “Бедная мамочка! Сколько ей всего пришлось пережить!” – подумала она.

Получается, малышка Яся – утонувшая дочка баб Дуси, которую она до сих пор не может отпустить? Получается, ради нее бабушка молится Водянице? А Петя, выходит, все это время пытался помочь Гуле, вот только она, сама того не понимая, отталкивала его руку помощи.

"Надо бежать отсюда – так, как сделала это когда-то мама. Завтра же надо бежать! Уж лучше жить в городе, в интернате для сирот, чем в этом жутком Заозерье, да еще и с такой бабушкой!" – так решила Гуля, и от этой мысли ей стало легче.

Она сложила в рюкзак свои вещи, погасила керосинку, легла на кровать и обняла Снежка, который давным-давно спал, положив голову на подушку.

Но проснувшись утром, Гуля заново все обдумала и поняла, что не может просто взять и сбежать. Она набралась храбрости, подошла к баб Дусе, сжала кулаки за спиной и сказала громко:

– Я ненавижу тебя!

Глава 5

– Я ненавижу тебя!

Слова прозвучали звонко и почти физически ощутимо, как пощечина. От неожиданности тонкие губы баб Дуси приоткрылись, но она ничего не ответила, только сильно ссутулила плечи, отвернулась и с печальным видом подошла к окну.

– Это не мои слова, бабушка, но они прозвучали для тебя. А знаешь, кто сказал мне их?

Гуля выждала паузу, думая, что баб Дуся обернется к ней, но та продолжала смотреть в окно. Тогда Гуля прошептала ей в спину:

– Это сказала Яся.

– Яся? – изумленно воскликнула баб Дуся и отвернулась.

– Она сказала мне, что ненавидит свою мать. Тебя. Она ненавидит тебя за то, что ты вернула ее, мертвую, что держишь ее здесь, молишь за нее Водяницу.

После этих слов баб Дуся вздрогнула, взгляд ее стал растерянным и печальным.

– Значит, вот так – ненавидит? – тихо проговорила она, – Правильно говорят: чем крепче любишь детей, тем неблагодарнее они становятся.

Баб Дуся вытерла слезинки, выкатившиеся из глаз, дрожащими руками, а потом снова взглянула на Гулю.

– Значит, ты все знаешь про Ясю… И откуда же ты про все прознала, Гуленька? Не иначе, как в комнату ко мне заходила? – спросила она.

Она медленно двинулась в сторону внучки, взгляд ее изменился, стал холодным и строгим. По спине Гули побежали неприятные мурашки, внутри все сжалось.

– Я же просила тебя не входить туда.

Бабушкин пронзительный шепот прозвучал громче крика, оглушил Гулю.