Водяное колесо (СИ)

Место, где мы будем встречать людей, было разведано заранее. Небольшая ложбина возле Дороги смерти в десяти километрах от стен Дунальстерна, на которой мы останавливались в прошлом году, всё также давала защиту от ветра и закрывала от посторонних взглядов. Понятно, что никто и не думал, что за караваном людей, имеющих следы проклятия, будут следить наблюдатели. Вообще говоря, все люди, которых не затронула эта беда, стараются сделать так, чтобы любые контакты с жертвами колдунов были минимальными и потом стараются даже не смотреть вслед уходящим в пустыню, но всё равно мелькать не стоит. Поэтому шатёр располагали хоть и за холмом, но поблизости от дороги.

Мы понимали, что, скорее всего, по аналогии с прошлым годом, стражники выведут людей ночью. Тем понадобится ещё несколько часов, чтобы дойти до нас, так что в последнюю ночь перед встречей все отдыхали, расположившись в шатре. Женщины постарались на славу, внутри купола было достаточно комфортно и все неплохо поспали. Ночью нас потревожила пара разведчиков, которые дежурили у стен города. Нищие передали моим людям сообщение, что поезд прибыл и значит всё идёт, как и ожидалось.

Ранним утром Марина начал расставлять знаки, которые должны были привлечь внимание и немного успокоить путников. Первым делом он выставил флагшток с белым полотнищем, на котором был вышит золотистыми нитками большой знак бога Отца: длинная перекладина, которую под прямым углом пересекают две короткие и всё это заключено в овал. Этот знак знаком всем прихожанам, и по задумке должен будет стать маяком, к которому станут подходить люди. Далее возле входа в шатёр монах повесил две хоругви, принесённые ещё из Скальма.

Задымился костёр под огромным котлом. Это вещь в любом случае необходимая. Также с рассветом по дороге смертников в сторону города отправилась половина моих воинов и пара телег. Приехавшие люди измучены и сильно ослаблены. Им понадобится помощь.

Всё-таки не могу я понять менталитет современных людей! Во всяком случае, не могу принять для себя некоторые моменты. С одной стороны, у них присутствует авантюрное начало. Они готовы зачастую на поступки, граничащие с безумием, причём отдаются этому со всем энтузиазмом. С другой стороны, можно наблюдать безграничный фатализм.

Взять хотя бы ту же ситуацию относительно людей, на которых воздействовали колдуны. Для них всё закончилось, и они это полностью принимают, без сопротивления, криков и возмущения. Никто ничего не требует и не ожидает. Им задали программу уйти в пустыню, и они её выполняют. И всё! Ни попыток вырваться, ни требований дать хотя бы минимум необходимого для жизни, им вообще уже ничего не нужно, и если бы их по своей воле не подкармливали окружающие, то они бы вообще ничего не имели. Они уже мертвы, и им всё равно.

В моём восприятии человек должен сражаться до конца. И не важно, что ему сказали, — «всё, отбегался». Всё равно надо побарахтаться. А вдруг случится чудо?! И главное, есть примеры того, что чудо случалось. Есть люди, которые выживают, проведя неделю под завалом, есть те, кто побеждает онкологию, да и другие примеры. Да, их единицы, но они есть! Здесь же — полное безразличие и смирение с судьбой.

Хотя, может, и зря я так думаю. Может, они не смирились, просто устали, но лица первых подошедших к шатру людей были настолько пусты, что казалось — это бездушные куклы. На самом деле подошедшие люди не собирались останавливаться и хотели пройти мимо шатра, но я отправил воинов их завернуть, усадить на землю и покормить.

Тем временем люди всё подходили и подходили. Они рассыпались длинной цепочкой. Сначала шли те, кто сохранил больше сил. В основном одиночки, за ними все остальные. Семьи старались держаться вместе, но было заметно, что родители ведут себя с детьми подчёркнуто холодно, как бы стараясь не зарождать несбыточную надежду в детские души. Подъехали телеги. С них сошло с десяток человек. Затем транспорт укатил обратно. Видимо многие люди слишком ослабли.

Постепенно возле шатра собрались все прибывшие на поезде. Пустые взгляды в одну точку, полное безразличие и почти гробовая тишина. Лишь редкие слова и то в основном обращённые к детям, которые всё-таки были не настолько безжизненными, как их родители. Я смотрел на этих людей и никак не мог понять, как начать с ними разговор. Точнее, я всё это время рассматривал проклятия, наложенные на них. Определялся с тем, что с собой люди принесли и как с этим справляться.

Всего собралось около ста пятидесяти человек. Я точно не считал, это можно сделать позже. Половину из них я определил как жителей одного поселения, потому что они во многом были похожи. Сходный стиль и цвета одежды, тип лиц и то, как они держатся по отношению друг к другу. Определённо, они знакомы, но главное, что их объединило — это абсолютно идентичное для всех проклятие, сделанное как будто под копирку.