Водяной

Сначала попыталась пройтись по моей, так сказать, центральной нервной системе какой-то мозголомкой и практически мгновенно после этого переместилась порталом мне за спину. Пара коротких клинков были уже в руках дамочки, хорошие такие стилеты. Да вот только меня на месте уже не было. Я был везде. Во влажной земле тугайного леса, в реке, в сочной зелени листвы. Даже в воздухе, в водном паре, хоть его и немного. И мне пока не хотелось убивать эту нахалку.

Кицуне, впрочем, не растерялась, и, сплетя хитрым образом пальцы, попыталась меня найти. Да вот только она искала того, кто спрятался за мороком. А я не прячусь. Я тут хозяин. Я вообще ТУТ ХОЗЯИН.

От малого водного кулака, прилетевшего из родника, лиса-оборотень уклонилась, а вот от моей персональной плюхи — нет. Удар ладонью по уху вышел страшным, эта особа женского рода была просто сметена. Простого человека я б этим ударом сразу убил, но оборотни народ крепкий. Отлетев на десяток метров, кувыркаясь при этом и теряя клинки, серьги, браслеты и туфельки, лиса ударилась об ствол старого карагача, очень сильно ударилась. Немного сползла по стволу и замерла. Да и сложно не замереть, когда десяток толстых ледяных копий буквально пришпиливают к стволу, впритирку к коже пробивая в разных местах одежду. Хорошая штука шелк, крепкая. А мой так вовремя отремонтированный шамшир прижимается к нежной шейке, едва не пластая кожу.

— Пожалуйста, не убивай ее! — Сбоку на колени упала Аяна и склонилась в глубоком поклоне, вытянув ко мне руки. — Не убивай, хозяин! Она просто испытывала тебя!

— Испытательница. Как лед растает, сразу уходи. Не надоедай, в следующий раз убью. — Я убрал шамшир в ножны и притянул к себе все то, что попадало с наглой дамочки. Трофеи никто не отменял, в конце концов. — А ты, Аяна, будешь наказана. Как — подумаю.

Бледной статуей около моего почти дома замер дервиш. Вообще, мне это практически незаметно, но энергии тут во время нашей схватки погуляли немаленькие. Я так скажу, почти как серьезный смерч, или неплохое землетрясение. Простому человеку мало не покажется, вот Ёркину и не показалось. Ничего, оклемается, мужик крепкий.

Тут тренькнул сторожок на капсуле-коконе Хилолы. Ну, вот и время пришло. Я поспешил к родниковой купели, где в своем гнезде пока еще только-только очнулась девушка.

— Ну, ну, не надо волноваться. — Силовой кокон пока еще удерживал русалку, последним осмысленным действом которой был удар себя в шею стилетом. И сейчас девочка все единым разом все вспомнила, и попыталась вырваться из мягкого, но надежного захвата. — Тебе никто и ничто не угрожает, Хилола. Верь мне!

Все, огромные зелено-золотистые глазищи девушки осмысленно уставились на меня. Сработала ментальная закладка-программа, моя русалка сейчас завалена навалившейся информацией, и лихорадочно ее осмысливает. Пара минут точно есть, и потому я призвал Аяну, хоть рядом пусть и очень экзотическая, но молодая (в душе уж точно) женщина будет. Дервиш подошел сам и скромно притулился сбоку. Однако впечатлений у него сегодня, точно половину блокнота исчиркает заметками.

В общем, пробуждение Хилолы прошло достаточно спокойно. Двухчасовую истерику со слезами можно не считать, так как в это время девочкой занималась Аяна, после чего эстафету принял дервиш и долго полоскал мозги Хилоле, пичкая сурами из Корана. А что, в принципе, он прав. Девочка была мусульманкой и ею же осталась. То, что она стала сув-пэри, никак на это, в принципе, не влияет. И неплохо, мое право приказывать это не перебивает, зато добавляет, и достаточно серьезно, множество моральных и этических ограничений. Погляжу, может и придется некоторые под свою ответственность убирать, но пока это хорошо. На полную мощность девочку надо вывести, только когда она осознает полностью свою силу. О, а ведь и со второй можно таким же образом поступить. Максимально занизить показатели силы и очень плавно повышать планку. Ладно, идея хорошая. А пока свежевылупленную девочку в воде выгуляю, смеркается.

То, что вытворяла Хилола в воде, словами не описать. Представьте, ночь, звезды, полная Луна, речная гладь — и из воды со счастливым смехом реактивным дельфином вылетает русалка. Режет воду на полной скорости. Разворачивается под бортом проходящего каюка, окатывая ошалевшего от внезапного водопада кормчего. А пара охранников ежатся от струящегося над водой звонкого девичьего смеха. Да уж, пойдут россказни у здешних речников. Да и не только у них. Скоро вся центральная Азия будет говорить об этом, здесь, и вообще в глухих, малонаселенных местах, Хилолу я глушить не собираюсь, пусть веселится на полную громкость.

А завтра я и Хилола наведаемся в торговый лагерь людоловов и работорговцев. Посмотрим, что и как. Заодно проверю, как я выгляжу в обновках. Охота погулять средь простого народа, а работорговцев, коль и распознают мою маскировку, жалеть нечего. И так зажились уже, и надо сказать — много лишнего прожили.