Водяной

Я промолчал, вежливо наклонив голову. Не мое дело капища богинь смерти, даже если они каким-то образом сохранились здесь, в этом мире. Хотя, ничего удивительного в этом я не вижу. Молодым кочевникам пара тысяч верст мотнуться туда-сюда ничего не стоит. А в Сибири-матушке чего только нет.

— Муриена, примите мой отдарок, милостивая пани. — Анна, которую я, было, уложил недавно почти бессознательную, сейчас стояла на коленях. И протягивала Маре свои волосы, которые обрезала почти по плечи, то есть немыслимо коротко и легкомысленно по нынешним временам.

— Умная девочка. — Богиня чуть усмехнулась и кивнула. Бывшая гордость чешки осыпалась невесомым пеплом. — Кто научил?

— Бабушка. А ее прабабка. — Все также обнаженная красавица стояла на коленях и глядела в глаза богини. У нее крышу от этого не снесет?

— Ведьминский род. — Кивнула каким-то своим мыслям Мара и погладила молодую женщину по щеке. — Ты мне ничего не должна. Но волос далее расти не будет, таков и останется. И у твоих дочерей тоже. Косы только внучки отпустят, так и знай.

После чего богиня повернулась ко мне.

— Удачи тебе, водяной. Век у тебя будет долгий, может еще и свидимся. Да, еще одно. — Богиня танцующей невесомой походкой прошлась до девочек-китаянок, положила им ладони на макушки. — Спите.

И девочки легли, где стояли, свернулись клубочком и сладко засопели. А Мара повернулась к молоденькой ведьмочке, подмигнула ей, и растаяла в короткой снежной круговерти.

Я оглянулся, усмехнулся крестящимся людям и снова накрыл плечи Анны пологом. И снова пришлось ловить теряющую сознание молодую женщину. Ну ничего, полежит, отдохнет.

Возвращение на базу прошло практически буднично. Разве удивишь русалкой тех, кто только что видел языческую богиню? Ну, возможно, немного. Но Хилолу я похвалил от всей души, и подарил роскошное монисто, собранное из золотых монет украшение. Правда, оно довольно тяжелое, но девчонке понравилось. Пришлось ей зеркало делать, чтоб налюбоваться могла. Что интересно, спасенные ею девицы помогли надеть монисто и с удовольствием сами участвовали в примерке оного. Похоже, успели сдружиться. Хотя, это неплохо. Мне минимум пару ночей на свободную охоту надо, пусть девушки здесь сидят со своей новой знакомой и не рыпаются.

Пока народ под руководством чуть ошалевшего дервиша выгружался из каюков, я подозвал Аяну.

— Твоя хвостатая сестра… она не сбежала? — Усевшись около самого среза воды на скамью под навесом, поинтересовался я у пустынницы.

— Нет, господин. Но она неблизко. — Поклонившись, ответила та, блеснув алыми глазами из-под челки.

— Тогда, спроси у нее, возьмет ли она на обучение двух девочек? Тоже китаянки. Правда, не знаю, какого роду-племени. — Я показал на спящих на айване девчушек. — Они стронулись, начали перерождаться. И я точно знаю, что их дорога не к воде.

— Хорошо, господин, я сейчас же отправляюсь. Завтра утром я вернусь с ответом. — Аяна еще раз поклонилась, коротко и звонко свистнула, и вот белоснежный кулан уносит ее от моего лагеря.

А меня закрутила суматоха. Те же отхожие места для дюжины мужиков и баб устроить — пришлось командовать и показывать, где и как. Опять же, спальные места; где и что приготовить пожрать. Ладно, хоть малость припасов захватили трофейных, на неделю хватит, да Хилола рыбки наловит.

Народ, мною спасенный, хоть и ошалевший малость, но работящий. Успели дотемна сделать многое, с утра займутся остальным. Тем более что долго у себя я эту толпу держать не собираюсь, только этого мне не хватало. Устрою сейчас, сегодня и завтра ночью погром на реке для работорговцев, и потом спокойно провожу моих закупов до русских постов на севере Арала. И уж там пускай сами разбираются.

А покамест народ засыпает на ходу. Мужики еще держатся, зевают, но под командованием однорукого казачины, коего зовут Михаилом, устраивают скотину, а бабы и девчонки уже спят. Даже Анна спит, свернувшись клубком около девочек-китаянок.

— Учитель, возьмете меня с собой? — Около моего сапога вынырнула Хилола.

— А Ёркин один тут справится? Сама видишь, Аяну я отослал, мало ли что в голову взбредет закупам? — Я поглядел на русалочку, которая высунулась из воды по пояс, и сейчас расчесывает волосы. Вот уж действительно, погибель для мужиков. Те аж зевать перестали, пялятся на русалку. Но после моего сурового взгляда опомнились и забегали пошустрее.

— А ты их усыпи, учитель. Всего-то для тебя дел — туман на них наслать, а в туман вытяжку из головок мака добавить, у тебя же два кувшина стоит в кладовой под стазисом. — Хилола неожиданно проказливо улыбнулась. — И нам спокойствие, и они выспятся добротно. Ну, пожалуйста, я тоже поохотиться хочу.