Водяной. Книга 2

– Аминь. – Озеров перекрестился и довольно улыбнулся. – Люблю свадьбы. Пусть она будет означать доброе знамение для нашего тракта.

– А как вы относитесь к небольшой драке? – Я поглядел на майора. Тот явно не ожидал такого вопроса, но старого вояку дракой не напугаешь. – Просто за нами наблюдает отряд конных, примерно полторы сотни бойцов. Сейчас четверо сидят там, вон на том холме. Видите, стеклышко подзорной трубы мелькнуло? Не показывайте, что мы их обнаружили, Прохор Александрович.

– Однако зрение у вас, Захар-бай. А откуда вы знаете численность банды? – Майор спокойно поглядел на тот самый холм, на склоне которого на самом деле сверкнуло стеклышко. Интересно, кто там такой беспечный? Или он нас вообще за бойцов не держит?

– Вы ж видели, ко мне приехали ученицы с охраной. – Я улыбнулся. Ну да, в моей охране очень опытные туркмены, за деньги, которые я им плачу, род выделил лучших. И это мое заявление не удивило майора, туркменские всадники немало крови попили русским купцам и селениям, но все согласны с тем, что в здешних местах это одни из лучших бойцов.

– Как вы думаете, когда они нападут? – Озеров невозмутимо отвернулся от холма и принялся набивать трубку табаком.

– Мы их мало интересуем. Да и прилично нас тут, с работниками около трехсот человек. А вот караван, который скоро подойдет и встанет на ночевку, похоже, их интересует много сильнее. Думаю, что нападут сегодня, под утро, в «собачью вахту». – Я вытащил зажигалку, отщелкнул со звоном крышку и чиркнул колесиком. Сноп искр воспламенил фитиль, пропитанный бензином, майор благодарно поджег сухую веточку, от которой и раскурил трубку. Зажигалку, кстати, я заказал в Коканде, у одного златокузнеца. По образу и подобию «Зиппо». И что вы думаете? Через неделю получил готовую, в серебряном корпусе, и соглашение о производстве их на продажу. Сейчас их делают уже по полсотни штук в неделю, разлетаются они как горячие пирожки. Бензин в местных аптеках стали заказывать уже заранее. Насколько я знаю, триста штук в серебряных и золотых корпусах ушли в Санкт-Петербург. А уж местные богатеи ходят с ними все. Модный тренд, ититская сила.

– И кто эти лиходеи? Не знаете? – Поинтересовался майор, пыхнув ароматным дымком. Однако, он канабис в табачок подмешивает, отборную смолку… впрочем, этим здесь никого особо не удивить. Опиум курят в открытую, листья коки жуют, не то, что табачок анашой разбавляют. Впрочем, судя по всему, количество наркотика для такого мужчины мизерно, так, чуть кайфанет. На разумность мышления мало повлияет. А даже если повлияет – здесь я ничего не сделаю. Перевоспитывать его на данный момент просто некогда, да и неохота.

– По повадкам – казаки. Ушли «за зипунами». – Ну да, яицкие и оренбургские казаки совсем не ангелы. Как здешние племена щиплют купцов и поселения русских, так и казаки вовсю промышляют подобным в свободное от основной службы время. А здесь, за территорией сторожевых застав, они щиплют все, до чего могут дотянуться. И богатый лагерь, пусть и с полутора сотнями солдат и офицеров, для такого же количества умелых головорезов вполне себе по зубам. Особенно, если нападение будет тщательно спланированным, ночным и внезапным.

– Ну, встретим со всем тщанием. – Усмешка Озерова была хищной, сквозь маску военного чиновника проглянул матерый убийца. Судя по всему, майора моя информация только взбодрила. Надо же, какой интересный тип командует стройкой укреплений на трассе Эмир-Перовского тракта. Алкаш, наркоман, да еще адреналинозависимый. Впрочем, в это время других офицеров найти практически невозможно.

– Если вы не против, то я бы сначала хотел бы побеседовать с атаманом. – От моей просьбы майор несколько удивился, и я вынужден был пояснить. – Родня. Пусть далекая, но родня. Чуть ли не с времен Смуты. Семья есть семья, сами понимаете.

– Не возражаю. Сумеете отвести угрозу – вообще хорошо. Как говорил Сунь-цзы, «Война любит победу и не любит продолжительности». В нашем случае – отвести угрозу от форта уже победа. А казаки есть казаки, чертовы сутяги. Вечно мутят. – Казаки и дворянские рода частенько переплетены, у майора это не вызвало никакого удивления. Более того, частенько в казаках оказывались и разорившиеся дворяне; на Дону и в Сечи принимали без особых вопросов и беглых крестьян и потерявших состояние дворян. Да, далеко не в первые роли, казачья голытьба шла как пушечное мясо. Но был шанс вырасти, да и доля с добычи шла, как и личные трофеи.

И потому я вежливо откланялся и ускользнул к себе, а майор отправился наводить шороха и готовить форт к обороне. Ночной бой – дело такое, мало предсказуемое. Даже если знаешь и готов к нападению.

На самом деле, услышанные мною фамилии, Светличный и Кашников, и название станицы давали слишком большую вероятность того, что здесь и сейчас за зипунами пришли мои далекие предки со стороны матери. Ну, и, прямо скажем, бабочек я топчу, но вот родню резать неохота. Потому надо шугануть предков, шоб сквозили отсель со свистом.