Водяной. Книга 3

Покувыркался с дамочкой всю ноченьку и отбыл под утро в Ташкент. Там, где мне сшили купол монгольфьера и все прочее для сбора воздушного шара. Сначала я хотел горелку запитать светильным газом, ибо он здесь есть. Баллоны с горючим газом, к своему удивлению, я нашел в Коканде, у знакомого златокузнеца. Тому их заправлял немецкий купец, основавший здесь лабораторию и мастерскую по выгонке газа и нагнетанию его в баллоны. А что, выгодное дело: богатые здесь также любят комфорт, как и везде. И газовые фонари вполне себе в это вписываются. Запитывают их от баллонов со сжатым газом, но весят те весьма прилично, правда, потому как паяные из латуни и здоровенные. Я как прикинул массу баллонов, так сразу от них отказался и с помощью этого немца сделал керогаз. Кстати, немец должен получить привилей на нас двоих. Здесь такой агрегат покамест неизвестен был. Корзину мне из ивовых прутьев и тростника сваяли плотники из моей бригады, что музей строят. По моим расчетам, меня и еще одного пассажира поднять должно. Как раз корнета Ренского прокачу, раз обещал.

Вообще, шар вышел на загляденье — яркий, красивый. Первый раз взлетал — полгорода сбежалось посмотреть. Хотя их подобным, в принципе, удивить не должно было бы. Китайские фонарики для здешних мест открытием не являются, купить готовые не проблема. А уж воздушные змеи пацанва запускает умело с удовольствием. Ну, если нитки раздобыть сумеют и бумагу. И то, и другое на дороге не валяется, стоит прилично.

Прибыл я как раз вовремя, поставил конягу под навес, нечего ему на солнышке жариться. Вообще, я бы предпочел жару поменьше, но это здесь надолго, это еще лето в силу не вступило. Скоро вообще за сорок по Цельсию убежит. Впрочем, на меня и корнета подъемной силы хватит, и ладно. А вот и он.

— Здравствуйте, Захар-бай. — Ренский подошел ко мне, а сам все оглядывается на уже нагнетаемый горячим воздухом шар с видом мальчишки, который не может поверить в подарок. — Я уж испереживался, вас нет и нет.

— Прошу прощения, но у меня уважительная причина. Господин корнет, не только гусары любят женщин. — Я усмехнулся и подкрутил воображаемый ус. — Мы тоже кое-что можем и на кое-что годимся. Но раз успел, то прошу в корзину.

По дороге ко мне подбежал старший плотник, он же старший по здешней аэронавтике, коротко доложился по объекту. Впрочем, я и сам вижу, что все в порядке. Баллон шара уже наполнился горячим воздухом от раскаленных углей, пора ставить на место корзину и взлетать. Жаровни убрали из-под горловины купола, быстро навесили корзину, я разжег горелку керогаза и приглашающее махнул рукой корнету. Тот перекрестился и шустро залез в тростниковую плетенку. Опасливо покосился на никелированное тело керогаза, на гудящее пламя горелки, восхищенно на огромный купол над головой.

— Полетели? — А вот это вопрос из самого глубины души. Той, где прячется детство. Любой мужчина, в принципе, ребенок, так до самой старости в душе мальчишкой и остается. Просто писька больше и игрушки дороже.

— Да. Отдать концы! — Я взялся за поручень и с усмешкой смотрел на вцепившегося в борт корзины молодого парня. Тот, своим глазам не веря, смотрел на убегающую вниз землю, на шустро разматывающийся внизу барабан с привязным тросом.

— Держите. — Я протянул Ренскому уже знакомый ему бинокль. — Когда вам в следующий раз придется взглянуть на все с высоты в полтораста саженей?

— А можно выше? Ведь летают же? — Вцепившись одной рукой в поручень, не отрываясь от бинокля, спросил корнет.

— Можно, но сложнее. Много сложнее. Купол надо шить из специально обработанной ткани, наполнять его не горячим воздухом, а хотя бы светильным газом, тогда можно и взлететь повыше и лететь достаточно далеко. Это очень дорого и непросто. Но возможно. — Я улыбнулся, глядя на побледневшего парня. Корнет не из робких, в гвардейских гусарах таких просто нет, но здесь непривычно, потому и страшно. Еще бы, неслабо так дунуло ветерком, канат натянулся, нас мотнуло. Сейчас болтаемся как коза на привязи, туда-сюда. Но ничего, корнет держится молодцом. Даже бинокль не выронил.

О, а вон питерский писака, корреспондент какой-то столичной газеты. Не самой большой, скорее даже скандальной, но что-то строчит, старается. Народу прибавляется, смотрят. Ну а что, бесплатное развлечение. Я установил на треногу свой фотоаппарат и сделал пару снимков. Попробую, может получатся, момент я выбирал когда не дергало. Потом подумал и снял Ренского, на фоне горелки и строп. Далеко за ним поднимались горы. Нормальный снимок должен выйти, порадую человека. Впрочем, пора спускаться.

Что-то звонко щелкнуло, от корзины полетели щепки. А внизу, в одном из дворов, вспухло дымное облачко, а следом еще одно. На этот раз пуля (в нас стреляют, чтоб их!) пробила купол шара чуть выше горелки. Хлопнули долетевшие до нас звуки выстрелов, а оба стрелка схватили другие ружья. Точнее, штуцеры; так стрелять на такую дальность можно только из нарезного оружия.