Водяной. Книга 3

Каюки наиба и его охраны встретил ниже Коканда на полста километров, уже в компании двинулись дальше. У меня каюк парусный, из матросов семеро индусов, которых выручил недавно. Плюс немолодой кормчий из персидских моряков, очень и очень опытный товарищ. Я его сразу проверил: морячина знатный, побродил вдоволь, на всяких посудинах и под всякими флагами. Сюда попал по дороге, решил наняться поморам, в тех краях Сенбад аль-Басра еще не бывал. А учитывая, что на родине он попал в неприятную историю, то нанялся простым охранником, благо и клинком, и пистолетами владел на весьма приличном уровне. Соответственно, вляпался в приключения вместе со всем караваном. Попали с караваном в засаду хивинцев, которые вырезали практически всех охранников из узбеков и китайцев, оставив в живых купцов из персов (под которых и закосил мой кормчий, расстреляв пистолеты и сломав клинок около рукояти) и погонщиков из индусов, а тут я мимо проходил. Точнее, разведывал водяные подземные потоки для западной линии колодцев. Ну, включился в веселье. После того, как я частью порубил, а частью просто пожрал грабителей, караванщики были ну очень впечатлены. И эти семеро молодых индийцев с немолодым персом остались служить мне. Как оказалось, они неплохо управляются не только с верблюдами, но и с веслами и парусом, потому я их посадил на каюк. Экипаж мне нужен, хотя бы для виду. Но ребята оказались вполне себе нормальными, я ни разу не пожалел, что нанял их. Ну, это я так говорю – нанял. Сами парни остались служить мне, как какому-то из своих родимых индийских множественных богов. Лестно, конечно, но я уже устал объяснять им, что я не бог.

Да, я уже не элементаль, но даже до самого младшего бога даже мне еще топать и топать. Помогает мало, надо признать. Да и Хилола с Мариной мало в этом способствуют, им нравится поклонение парней. Для молодых индийцев мои девчонки являются аватарами Сарасвати, речной богини. С другой стороны, и ладно. Парни сильные, дружные, умелые путешественники и неплохие матросы. С оружием знают как обращаться, языком лишнего не молотят, мне не перечат. Другое дело, что в веселых домах могут на неделю зависнуть… но это ладно, дело молодое. Перс же молчит, но тоже впечатлен. И явно собрался служить мне долго и верно, благо что я ему положил жалование английского капитана военного брига. Пусть, мне нужны верные люди. Мне нужно много верных людей, но это крайне сложная штука, надо признать.

– Шкипер, вон туда правьте. – Я показал на приметное дерево, растущее на левом берегу. Скоро стемнеет, пора на ночевку становиться. За свой кораблик я не волнуюсь, а вот каюки наиба могут и вляпаться куда-либо. Не любит кого-то из них река, ой не любит. Кто бы и что бы ни говорил, но у каждой реки, даже самого крохотного ручейка есть сознание. Я их понимаю и чувствую, но даже у меня не всегда выходит ими управлять. Перечить они мне не перечат, но стоит отвернуться – и творят что хотят. Своевольны реки, как вода в них.

– Анудж, Ракеш, швартовы изготовить. Дипак, Вимал, вы на берег. – Означенные матросы шустро создали видимость работы. Первые оба-двое встали на носу с толстенными пеньковыми веревками наготове, вторые перебежали по бушприту на самый конец бруса и замерли в готовности к десантированию. Кормчий за неделю создал какое-то подобие бойцов-абордажников, надо мастера квартердека искать. Причем я даже не шучу; раз уж занялся таким занятием, то надо делать серьезно. Сам же подумываю насчет Каспия и северных морей.

Еще один встал по носу с длинным тонким шестом, нащупывая дно. Остальные почти полностью свернули парус, каюк плавно снизил скорость, практически вровень с течением.

– Шесть локтей! – Крикнул шестовой, резво перехватывая свой мерительный инструмент, и тыкая им вперед. – Пять локтей!

– Тут до самого берега глубоко, обрыв. – Я потянулся и встал. – Швартуйтесь спокойно. Вяжитесь вон за те карагачи.

Парни с бушприта точно и ловко спрыгнули на обрывистый берег, шустро обмотали лохматыми концами стволы достаточно взрослых деревьев, поймали и закрепили кормовой конец-растяжку и приняли сходню. После чего помогли пришвартовать корабли наиба.

Пока слуги Абдуссамада ставили шатры, выставляли посты и разжигали костры в привезенных с собой очагах, я отошел в сторону и собрал спиннинг. В той жизни любил порой пошвырять с берега снасточки, джиги всякие и прочие тяжелые колебалки. Мечтал освоить нахлыстовую снасть, но так и не сподобился. Потому вот и здесь решил попробовать создать что-либо подобное. Благо, что все упирается просто в деньги, ничего мудреного в спиннинге нет. Добротная бамбуковая палка; катушка, сработанная по моим чертежам; толстая шелковая белая нить в качестве лески. На разрыв весьма и весьма приличная вышла, я решил уж перебдеть чем недобдеть. Колебалка из латуни, кованый тройничок, красный хвостик-кисточка из шелковой нити – все путем. Правда, безынерционка – дело будущего, а пока простая инерционная катушка с полусотней метров лески на ней. Или, как по здешним мерам, танаб с четвертью.