Водитель моего мужа

Черный вход подпирает высокий охранник, который признает меня и молча кивает. Я иду дальше и даже знаю, в какой зал нужно повернуть. Дмитрий однолюб всего, что касается мест и предметов. Он развлекается в одних и тех же местах, катается на любимом Ровере и не переносит свой главный офис из района, который давно перерос. А вот девчонки вокруг него почти всегда новые. Первое время я еще пытался выцеплять их имена и лица, Инга именно так и запомнилась, а потом забил и перестал различать их между собой.

Тем более у Димы есть четкий типаж.

Они все похожи на Ольгу. Только моложе лет на десять и испорчены шальными деньгами, которые достаются исключительно от мужчин. Поэтому они выглядят как куклы. Угодливые и послушные.

— Ты долго, — жалуется босс, поворачиваясь ко мне на барном стуле.

— Застрял на перекрестке. Опять дорогу ремонтируют.

На нем расстегнута рубашка до живота и блестит грудь. Он как будто что-то пролил на себя, но ему плевать. Дима высокий, но немного ниже меня, метр восемьдесят пять… что-то такое. И он массивный, видно, что умеет драться и частенько это делал в молодости. У него резкие грубые черты лица, которые он заостряет вечными ухмылками и презрительными гримассами. Он иногда и минуты не может провести без того, чтобы напомнить окружающим, кто здесь босс.

В вип-зале помнят об этом прекрасно. Я ловлю себя на мысли, что вошел четко после бури. Я осторожно оглядываюсь по сторонам и пересчитываю двух охранников у дальней стены, бармена, который сосредоточенно натирает стаканы и трех девиц, что сидят на полукруглом диване. Все молчат и не смотрят выше груди.

Да, определенно, Дима недавно орал. Кто-то из присутствующих провинился и он устроил выволочку со всеми любимыми спецэффектами — угрозами и ультрачастотами.

У соседнего барного стула как раз валяются осколки разбитого вдребезги стакана.

Как последняя деталь.

— Не стой, как чужой, — бросает Дима и подзывает меня рукой, после чего по-хозяйски похлопывает по стойке, переводя взгляд на оцепеневшего бармена. — Плесни ему, как мне.

Плохо. Это плохо.

Но возражать посреди повисшей гробовой тишины будет на грани. Поэтому я иду к нему и подвигаю барный стул, думая о том, что что-то не так. Дима никогда не вытаскивал меня и не наливал, как старому другу. Мы иногда разговаривали, даже шутки позволялись и совет я мог дать по охранным делам и нужным контактам. Но не больше… Скорей, я чувствовал, что Дмитрий выделяет меня из толпы и не позволяет в мой адрес барских замашек, но это никак не выражалось в дружеском ключе. Просто ощущение, что-то негласное и неуловимое, а тут происходит чистая буквальность.

Он выпивает со мной во второй раз и тащит в откровенный разговор по душам.

Это можно пережить, конечно. Но меня сшибает нехорошее предчувствие. Я не могу отмахнуться от железного факта, что наша “пьяная дружба” началась четко после поездки с Ольгой в другой город.

С его женой.

В другой город, где я взял ее.

Он что-то знает?

Догадывается?

Или хищное чутье? У таких людей оно чертовски развито. Иначе не было бы успеха в бизнесе и десятки конкурентов, которых они обошли или столкнули в пропасть.

— Я знаю, что ты за рулем, — Дима ухмыляется и отмахивается от моих доводов, хотя я даже не собирался открывать рта. — Ты же водитель. Но мне плевать…

Он отворачивается к бармену, наблюдая как тот осторожно подвигает стакан в мою сторону. А я получаю момент и вглядываюсь в лицо босса. Напряженное, злое и неспокойное. Внутри него что-то происходит, наталкиваются мысли и их раздражающие отголоски, из-за чего дергаются лицевые мускулы и он не может решить то ли улыбнуться шире, то ли зверски оскалиться.

— Водитель, — повторяет он почти по слогам и возвращается воспаленным взглядом ко мне. — Так, Паш?

— Да, — я киваю.

— Ее водитель?

Он выделяет вопросительную интонацию, отчего вопрос никак не принять за риторический.

— Да, — киваю во второй раз. — Я личный водитель Ольги.

— Личный, точно! — он вдруг оживляется и с больной улыбкой бьет плашмя по столу, бармен вздрагивает и на рефлексах отступает на шаг назад. — Отличное слово, очень подходящее…

— Для чего? — я спрашиваю прямо. — Дмитрий, я не улавливаю.

— Потому что трезв. Есть вещи, которые никогда не сделаешь с холодной головой. Только если понесло или закинулся чем.

Я отнимаю пальцы от стакана. Напряжение прорывается такое, что он может треснуть с моей ладони.

— Понимаешь, о чем я? — Дима опрокидывает свою дозу и толкает пустой стакан в сторону бармена.

— Плохо.

— Вот та сука замужняя, — он поднимает ладонь и указательным пальцем тычет на блондинку, которая сидит по центру. — Замужняя блядь, отлично, да? И муж не знает. Это точно, мы тут недавно выяснили.

Вот значит какой скверный разговор был до моего прихода.

— Может, мою Олечку тоже кто уже трахает? — он смотрит мне в глаза и я вижу, как в них мечутся сталкивающиеся эмоции, ему смешно до колик и в то же время безумно больно.