Водители

– Не в том дело, кто заботится, а в том, чтобы машины зря лишние часы не теряли, – сказал Королев. – А потом… можно и на себя команду принять, поскольку дело требует.

– Это верно, – Трубникова внимательно посмотрела на Королева.

– Я на автобазу к ним не лезу со своими порядками, – вспылил Тюрькин, – и пусть они не лезут ко мне со своими!

Королев, который всем своим видом выказывал Тюрькину самое оскорбительное пренебрежение, усмехаясь, произнес:

– Вы себя с автобазой не равняйте.

– Это почему? – опешил Тюрькин.

– Труба пониже – дым пожиже, вот почему.

Скрывая улыбку, Поляков отвернулся. Наступило неловкое молчание.

– Довольны вы своей работой? – спросила Трубникова.

Королев пожал плечами.

– Чему особенно радоваться? На этом заводе давно пора механизировать погрузку, а не таскаться каждому со своей самоделкой.

– Эти механизмы автобазовские? – спросила Трубникова.

– Да, сварганили кое из чего, – ответил Королев, направляясь вслед за ней к клетям; туда же поплелся и Тюрькин.

Поляков повернул в другую сторону. Инцидент исчерпан. Он шел по фронту погрузки, ни к чему особенно не присматривался, но видел все, ни к чему особенно не прислушивался, но все слышал.

Он окончательно решил снять грузчиков с машин, создать отдельное бюро погрузочно-разгрузочных работ, дать ему механизмы, выделить на хозрасчет. Если во главе такого бюро поставить Королева, он его потянет. Поляков думал о том, что сегодня надо успеть побывать в нескольких пунктах и не забыть заехать в леспромхоз насчет леса. Он думал и о том, что промкооперация делает негодные рукавицы – на погрузке кирпича они не выдерживают двух дней. И еще о многом думал Поляков. Разве мало мыслей приходит директору автобазы, когда он наблюдает за работой своих людей, облокотившись о клетку с гладким, чистым, теплым кирпичом, еще хранящим в себе жар печи, а может быть, уже согретым горячими лучами полуденного, пылающего в небе солнца.

Глава шестнадцатая

– Ну, брат Михаил Григорьевич, не ожидал от тебя такого свинства!

Сергеев, директор касиловской автобазы, маленького роста, широкоплечий, с мощным туловищем на коротких ногах, говорил низким грудным басом, чуть картавя и произнося иногда «в» вместо «л», отчего у него получилось «не ожидав» вместо «не ожидал».

– Шоферы толкуют: загряжский директор приехал. Где, куда делся? Оказывается, с машины – и прямо в город. Даже не позвонил. Ладно, ладно, не отговаривайся, как ты был свиньей, так и остался. Думаешь, в областном центре директорствуешь, так уж большая шишка на ровном месте?

– Торопился, Константин Николаич, – посмеиваясь, ответил Поляков, входя с ним в гараж, – дела были.

– Знаю я твои дела, – перебил его Сергеев, – и где был и что заказ сдал – все знаю. Только жаль, поздно я хватился. Поломал бы тебе по дружбе все твои планы, да не успел. Я Боярскому звоню, а ты уже с главным инженером оформил, а то бы подгадил тебе, показал бы, как старых друзей забывать.

– Я обязательно собирался зайти. Рассчитывал: днем все сделать, а вечером – к тебе. Сам управился и тебя от дела не оторвал, – оправдывался Поляков, с улыбкой поглядывая на добро-душное мясистое лицо Сергеева, которому тот тщетно пытался придать сердитое выражение.

– Приехал ты, положим, не ко мне, а за станками, это во-первых; а во-вторых, я бы позвонил Боярскому, и, пока бы мы с тобой обедали, все было б оформлено. Послали бы потом агента наряд получить – и дело с концом.

– Мне самому надо было с Боярским поговорить.

– Боярский сюда пришел бы! Это для тебя они персоны, – Сергеев покрутил в воздухе ладонью, – машиностроительный завод и прочее. А для нас – обыкновенный клиент. Не мы к нему, а он к нам должен ходить. У нас тут просто: хочешь машины иметь – помогай! А ты к нему – как бедный родственник, – говорил Сергеев, недовольный тем, что ему не удалось показать Полякову свой вес в городе. – Хоть бы на минуточку забежал, предупредил!

– Знаю я твою минуточку! – засмеялся Поляков.

Он был рад тому, что против ожидания так быстро оформил заказ на станки, и доволен тем, что увидел Сергеева, у которого много лет работал механиком и которого любил, хотя каждая их встреча кончалась спором и они расставались, все больше отдаляясь друг от друга. Но проходило время, и при каждой новой встрече Поляков с удовольствием слушал его картавый голос и в душе посмеивался над простодушным лукавством этого стареющего человека.

К тому же Сергеев был достаточно умен, чтобы не лукавить с людьми, которые его раскусили, а тем более с теми, кого он уважал.

Он очень ловко умел всех обводить: за простоватой, мужиковатой внешностью скрывал хитрецу и оборотливость. «Мы люди простые, шоферня», – говорил он и, когда это было нужно, умел напускать на себя даже глуповатый вид. Со всеми жил в ладу, всем говорил «ты», никогда ни в чем никому не отказывал, но и не давал ничего, всячески волыня и оттягивая, представляя дело так, будто кто-то мешает ему выполнить обещанное. И странно, люди, которых он добродушно обманывал, забывали об этом и снова помогали ему.