Водители фрегатов. О великих мореплавателях XVIII — начала XIX века

Но к судам Лаперуза чудовище отнеслось ласково. 1 февраля фрегаты спокойно прошли перед самым его носом, озаренные ярким солнечным светом. На юге показалось было облачко тумана, но быстро рассеялось.

Корабли вышли в Тихий океан.

Исчезнувший город

«Буссоль» и «Астролябия» шли на север вдоль западного побережья Южноамериканского материка. Налево простирался Тихий океан, направо синели Анды — величественная горная цепь, которая тянется через всю Южную Америку.

Страна, расположенная между Тихим океаном и Андами, называется Чили. В те времена Чили была испанской колонией. Лаперуз решил зайти в южный чилийский порт Консепсион, [38] чтобы отдохнуть и запастись припасами.

Консепсион, как было известно Лаперузу, — вполне европейский городок с каменными домами, церквами и мощеными улицами. Еще в школе, рассматривая картинки в учебнике географии, Лаперуз находил, что Консепсион чрезвычайно похож на его родной городок Альби во Франции. Такая же каменная крепость с зубчатыми стенами, такие же колокольни, такие же тополя, такой же базар, куда крестьяне на осликах привозят молоко из деревень. Словом, самый обыкновенный городишко, ради которого не стоило ездить на край света. Бухта перед Консепсионом описана и измерена сотнями капитанов. Известно, где нужно обогнуть мыс, где находится подводная мель, где удобнее всего бросить якорь. И нет ничего удивительного в том, что Лаперуз совершенно спокойно, без всякого волнения, вел свои корабли к такому простому и обыкновенному месту.

22 февраля 1786 года оба корабля подошли к тому самому берегу, где на карте кружочком был обозначен город Консепсион. Стояла чудесная погода — безветренная, ясная, не слишком жаркая. «Буссоль» первая обогнула мыс и вошла в бухту. Капитан взял подзорную трубу и стал разглядывать приближающийся берег.

Он побледнел, отставил трубу, потом снова поглядел в нее, потом снова отставил и крикнул стоявшим рядом с ним офицерам:

— Попросите ко мне господина Дажеле!

Дажеле был самым знаменитым французским астрономом того времени. Он сопровождал экспедицию Лаперуза по поручению Академии наук.

— Господин Дажеле, — обратился к нему капитан, — вы уверены в том, что правильно вычислили ход наших кораблей?

— Уверен.

— Быть может, вы ошиблись? Быть может, мы находимся на несколько градусов южнее или севернее, чем вы предполагаете?

— Что вы! — обиделся ученый. — Все мои инструменты в полной исправности. Я сам много раз проверял каждую цифру. Я не мог ошибиться даже на четверть градуса.

— Где же мы, по-вашему, находимся? — нетерпеливо спросил капитан, с досадой кусая губы.

— В бухте города Консепсиона.

— Консепсиона? А где же ваш город Консепсион? — спросил Лаперуз, подставляя к глазам астронома подзорную трубу.

Дажеле глянул в круглое выпуклое стеклышко и чуть не выронил трубу из рук.

— Не понимаю… Я не мог ошибиться… Я все проверил…

На берегу не было ни зубчатой крепости, ни каменных домов, ни колоколен. Отвесные голые скалы сверкали на солнце черными спинами. Город Консепсион исчез бесследно.

На «Астролябии» происходило то же, что и на «Буссоли». Капитан де Лангль шагал по палубе с подзорной трубой в руках, напрасно стараясь разыскать исчезнувший город.

Оба корабля остановились посреди бухты.

— Посмотрите, капитан, — сказал Дажеле, передавая трубу Лаперузу. — Там, в долине, какая-то деревушка.

— Да, — сказал Лаперуз, — несколько домиков. Две церкви на двух холмах…

— Две церкви и на двух холмах! — вскричал Дажеле, вырывая из рук Лаперуза трубу. — Вы знаете, что это за деревушка?

— Нет, не знаю.

— Это Талкагуана.

— Какая Талкагуана?

— Деревня Талкагуана, расположенная возле Консепсиона. В испанских описаниях того места говорится: «Возле Консепсиона лежит деревушка Талкагуана, замечательная двумя одинаковыми церквами, расположенными на двух одинаковых холмах».

Но от этого открытия все стало еще непонятнее. Деревня возле города уцелела, а город исчез…

Дажеле заново определил долготу и широту и снова убедился, что все его вычисления были правильны.

До восьми часов вечера оба корабля лавировали в бухте. Только в сумерках сторожевой матрос увидел лодку, плывущую к «Буссоли». Все выбежали на палубу. Моряки с нетерпением поджидали лодку. Всем хотелось поскорее узнать тайну исчезнувшего города.

В лодке за веслами сидело шестеро гребцов. На носу стояло два человека — один бородатый, в простой матросской одежде, другой в малиновом плаще, расшитом серебром, в широкополой шляпе, украшенной огромными черными перьями. На боку у него висела шпага с золотым эфесом.

С корабля спустили трап, и оба прибывших взошли на палубу.

— Полковник дон Хуан Мигуэль Мария Хосе Постиго, — представился Лаперузу «расшитый серебром» испанец, снимая шляпу и кланяясь. — А это лоцман, — прибавил он, указывая на прибывшего вместе с ним моряка, — который проведет ваши корабли в порт города Консепсиона. Добро пожаловать в наш город! Король прислал из Мадрида повеление встретить вас как испанцев.