Водителям горных троллейбусов

Маленькая деталь — надбавки фронтовику составляют больше половины пенсии. Гремят фанфары в преддверии славного праздника 9 мая.

Провела день в казематах . Очереди — как в войну за хлебом.… Разыскала в архиве требуемую справочку о фронтовом ранении за 1942 год. Интересно, зачем она пенсионному фонду, если все это уже вписано в Удостоверение инвалида войны хрен  сколько лет назад?

Но бывают случаи абсурдней. Рядом томится дама, от которой каждый год требуют справку, подтверждающую факт смерти мужа-генерала, почившего в  двенадцать лет назад. «Они думают, что он то и дело воскресает?» — возмущается вдова.

Анечка опекает еще одну  старушку. С той вчера сделался гипертонический криз. А почему? Позвонили из собеса, пригласили на раздачу подарков для ветеранов войны. загордилась,  и до собеса с трудом доползла. И получила в подарок… четыре стаканчика йогурта! Домой еле дошла, плача и ругаясь нехорошими словами. Впрочем, лет десять назад отец так же простодушно откликнулся на звонок и потащился из Теплого Стана в Текстильщики, где получил в честь 9 мая пакет вермишели и пакет поломанного печенья. Больше ни разу не ходил.

Ничего не меняется — фирменный стиль. Все же интересно посмотреть в глаза авторам акции. Именно реальным людям, а не абстрактному собесу с военкоматом. Неужели непонятно, что лучше не давать ничего, чем провоцировать гипертонические кризы?

Королева Юга

Подсела на Живой Журнал. Хочется выкрикнуть в никуда хронику своих злоключений. Может, кому пригодится, как бороться с Минздравом. Но порой в ЖЖ вылезает такое…

Инопланетяне среди нас, что ли?

Например, один  меня жить учит.

«…быть бедным позорно. Согласитесь, было бы странно относиться к  как к равному только потому, что он слаб. Это уже отдает гнилым душком политкорректности…

…Пенсионеры вообще в любом обществе являются балластом. А у нас они еще и необычные. Негативное отношение к старым и больным вызвано тем, что большая  выросла в деревне.

…я бы такого дорогостоящего отца тянуть не стал. Будущего у него  нет, а у детей — есть. Я бы по чисто этическим соображениям не смог „украсть“ эти деньги у детей, которым они явно нужнее».

Я озадачилась — может, это прикол такой у представителей высокотехнологичных цивилизаций? Чтоб меня вывести из себя, чтоб я взвилась на метле, а он мне вслед крикнул, что я тоже дикая, из дремучей деревни? Интересно, а в своей цивилизации они старичков на что пускают? Может, на абажуры? Или перерабатывают в «»?

Мамы-то у них есть?

Как же я устала!

Проверка детских тетрадок вызывает неодолимое отвращение. Начала читать том современной английской драматургии — не понимаю смысла. Пыталась дописать две статьи — бросила, не вспомнив, что собиралась сказать. Включила утюг — глажка еще более отвратительна.

Пробовала общаться с папой — но он полагает, что мы находимся в цирке, а я сижу не на том месте, которое соответствует купленному билету, — следовательно, сошла с ума, потому он не видит смысла со мной разговаривать.

Вконец отупела. У меня нет личного времени.

Он как ребенок — то и дело зовет. Пить. Есть. Перевернуть подушку. Зажечь свет. Погасить свет. Найти конец цепной реакции. Подключить к гринвичскому времени. Разоблачить водителей горных троллейбусов.

— Лариса! Скорее, скорее сюда!

— Что случилось?

— Не знаю… Забыл.

Время искрошено в лапшу. Дискретно, а не линейно.

Ему страшно, понимаю. Но мне тоже — невозможность хоть на чем-то сосредоточиться, хоть одну мысль додумать до конца! Почитать. Прийти в себя. Внутренне помолчать. Хватаю воздух, как рыба.

И постоянный недосып.

Мозги, видимо, сопротивляются постепенному удушению — поэтому в них кристаллизуется спасительная идея. Надо бы уговорить Аню побыть летом с отцом на даче! А я буду к ним по выходным приезжать.  вполне одобряет — свежий воздух может его укрепить.

Деньги предлагаю приличные — больше моей зарплаты. Она соглашается на удивление легко, ее отсутствие удобств не пугает.

— Аня, но там только электроплитка, и то слабая…

— А я и на костре могу!

Смеется. Ей нравится, что не в городе, а на воздухе. Она цветы любит. И помидоры собирается выращивать. Но для этого надо уйти из грабительской фирмы и отказаться от других подопечных. Хотя начальник на красном «» ни за что не отпустит. Но она что-нибудь придумает.

— Он хотел меня старший сделать — как диспетчер. Быстро думаю, сказал. А я не хочу, я лучше с больным. А телевизор там есть?

— Телевизора нет.

— Без телевизора не !

После ее ухода обнаруживаю на столе книжку.

Могла бы и заранее угадать, что привлекает киргизских девушек. Истории провинциалок, приехавших ловить столичную удачу, — немного цинизма, немного секса, много агрессии и налет . Униженные, но умные, , идут по трупам обидчиков к заветным миллионам.

Смешно, но на последней странице ее рукой — цифры, цифры, столбики цифр. Деньги считает?