Водки летчикам не давать!

По рассказу старого охотника Пачишина такая трасса шла до самой Курояровки и за несколько километров после нее, а потом уже переходила в грунтовку, ведущую в охотничьи и лесные хозяйства. Если спрятаться под мостом, то с трассы нас не заметно. Микроавтобус у Ромы японский, дверь у него слева, значит, нам надо сидеть с левой стороны моста. Отсюда сверху мы сможем прекрасно наблюдать за движением на трассе. Когда появится колонна, скатимся вниз, нырнём под мост, а потом запрыгнем в автобус, главное чтобы он остановился где надо. А пока, чтобы народ не расслаблялся, потренируемся в посадке. Я побегу первым, потому, что Каузов из нашей группы хорошо знает только меня. У нас с ним при приветствии даже есть свой шутливый ритуал. Я открываю дверь, и все остальные быстро-быстро запрыгивают. Я начертил на снегу полосу, обозначающую дверь, объяснил порядок действий.

— Приготовиться!

Первым после меня шёл Ромашкин, услышав команду, он сразу же принял стойку для совершения прыжка, правую руку положил на воображаемое кольцо, а левую на несуществующую запаску.

— Пошёл!

Лёня оттолкнулся, совершил прыжок и начал вслух считать:

— Пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два.

Тут за ним прыгнул лейтенант и сшиб его с ног.

— Дембель давай, — заорали Артемьевы и один за одним дружно повалились на барахтающихся майора и лейтенанта.

Доктор величаво обошёл кучу тел и уселся на снег.

— Лёня всё испортил, — возмутились технари, — эти воздушно-десантные понты при посадке на технику ни к чему!

Ромашкин осознал свою ошибку, и был готов снова повторить. На этот раз «посадка» прошла намного быстрее. Потренировались еще пару раз решили, что слаженность в подразделении достигнута. Телефон заорал песню «Раммштайна» — «Ду хаст».

Наконец-то позвонил Каузов. Колонна лётчиков наконец-то выехала, договорились, что при подъезде Рома даст вызов на меня, а я ему посвечу фонариком. Про готовящуюся засаду я пока сообщать не стал. Мало ли что. Наш друг-лётчик подумает, что лучше с нами не связываться и поедет другой дорогой. Оставалось только ждать. Время еще было.

Можно немного передохнуть и кое-что еще раз тщательно обмозговать.

— Располагаемся, у нас пара часов расслабона, ждём машину, лейтенант, как самый глазастый, возьми бинокль и наблюдай за дорогой в направлении на восток, при появлении транспортных средств и подозрительных групп лиц — немедленный доклад.

— А можно я по ним из пулемёта шмальну, я ленту новую поставил?

— Ни в коем случае, огонь открывать только по команде.

— Понял, — вздохнул начфинёнок и, скинув рюкзак, поплёлся обустраивать себе лёжку.

— Командир, наше дело правое, мы поедим? — тут же подали предложение технари.

— Сколько можно жрать? Давайте уж тогда занимайтесь приготовлением пищи на весь личный состав, у меня горелку и тушёнку возьмите, сбацайте чего-нибудь жидкого и горячего.

— Ага, щас мы супца сварганим с лапшой и тушенкой, я еще у армян луком разжился и салом копчёным, — обрадовался Пачишин.

Технари развили бурную деятельность, распотрошили рюкзаки, достали горелки, начали перебирать пакеты с пищевыми запасами.

Артемьевы попытались включиться в процесс, но были отосланы технарями подальше, маясь от безделья, забрали у меня поисковый приёмник и принялись «мониторить» частоты.

Лёня с доктором, раскупорив пачку презервативов, колдовали над медицинской сумкой и Ромашкин изредка восклицал:

— Ох, ни хрена себе!

Я же, расстелив полиуретановый коврик и положив голову на рюкзак, начал размышлять над картой.

Так, после моста есть пара удобных мест для засады, как раз в заданных координатах. Учитывая подготовку «спортсменов», наверняка засаду они проведут без всяких «показушных» эффектов, взрывов и автоматных очередей. Будь это реальная боевая задача, они бы повыстёгивали с бесшумных ВССок (винтовка снайперская специальная) водителей или прострелили бы шины автомобилям, а потом бы сработала огневая подгруппа, да мины бы в управляемом варианте выставили на вероятных маршрутах отхода. Здесь, в мирной жизни, за стрельбу боевыми может влететь по первое число. Значит они придумают еще что-то, чтобы остановить машины. Интересно, что? Надо будет с Каузовым посовещаться, ехать другим путём намного дольше и к пол первому ночи они не успеют, значит, придётся прорываться. Устроить контрзасаду? Этот вариант для нас проигрышный. В действиях на местности нас «спортгруппа» обскачет на раз-два, чтобы мы не придумывали, их по численности больше и подготовка у них не чета нашей. У нас ТСП (тактико-специальная подготовка) как таковая отсутствует напрочь. Вряд ли мы их теперь сможем подставить под СОБР или пехоту. Никого из них здесь рядышком не наблюдается. Хорошо было бы запустить впереди колонны лётчиков колонну мотострелков, пусть с ними воюют. Но доблестные мотострелки с лейтенантом Рябушкиным и механиком Зюзиком чёрт знает где теперь. Что же придумать?

Из задумчивости меня вывел громкий хлопок и крик Артемьевых:

— Докто-о-ор, ну нифига ты «попугайчика» запустил мы со страху чуть не обделались!

— Эт не доктор, — закричал Ромашкин это мы презики лопаем!