Водки летчикам не давать!

— Надо глянуть, как его валят, я бы и сам с удовольствием эту свинью грохнул.

Мороз пробежался по дубленой коже особиста — Шамиль Басаев! А-а-а-а-а-а!

Быстрее молнии он метнулся в отдел, на его счастье начальник отдела был на месте.

Начальник был тертый калач, мужик знающий, спокойный и рассудительный.

Выслушав сбивчивый рассказ подчиненного, он посоветовал ему опомнится, почитать сводки и не маятся херней. Однако наш контрик не унимался, начальнику отдела все равно надо было в разведбат по каким-то своим делам и он, сделав вид что поверил особисту, решил проехаться с ним. По дороге они встретили бригадного замполита, который тоже направлялся к разведчикам, так сказать, поддержать моральный дух и спросить, есть ли чего интересного в трофеях. К КПП разведбата подъехало два УАЗика, и полковники степенно пошли вдоль палаток. Вел их капитан-особист, указывая карающей дланью дорогу. Подошли к расположению десантников.

— Где ротный? — вопрошал замполит у дневального.

— Так, товарищ полковник, он только что с выхода, на хоздворе нашего «Басаева» режет, — отвечал бесхитростный дневальный.

— БАСАЕВА? РЕЖЕТ? — ужаснулся замполит.

— ЧТО Я ГОВОРИЛ! — торжествовал капитан-контрразведчик, — поспешим, пока он его совсем того, не зарезал.

— Б…ь, что здесь творится, — недоумевал полковник-особист.

На хоздворе ротный, напевая под нос «Где же ты бродишь, мальчик бродяга» колотил ногой по дощатой загородке, крутил в руках огромный тесак и иногда приговаривал:

— Вылазь Шамиль, вылазь сладкий, час расплаты наступил.

— Отставить, ротный! — на бегу закричал контрразведчик-капитан и попытался заученным движением выдернуть из кобуры пистолет, но так как по прибытию он оружие не получил (не успел) а получил радиостанцию «Алинка», он выдернул ее из чехла и направил на ротного антенну.

— Стоять, — вопил он, — отойти от загородки, руки за голову, лицом на землю.

— Пшел на хер, — спокойно ответил ротный и от загородки не отошел.

Особист прикусил язык, так как его непонятно быстро и практически мгновенно окружили офицеры и бойцы разведдесантной роты, которые улыбались мужественно и по «доброму».

— Ротный, что у тебя там, в загородке? — спросил подбежавший и утиравший пот со лба замполит.

— Да не что, а кто, — ответил недоумевающий ротный.

— КТО У ТЕБЯ ТАМ?

— Да свинья у меня там, товарищ полковник.

— А у меня есть сведения, что у вас там Ш-шамиль Басаев, международный террорист!

— Да какой же он террорист? Так, хулиганил иногда, но не более!

— Так у тебя там, правда, БАСАЕВ?!

— Ну да, — недоуменно ответил ротный.

— А зачем ты его в свинарник? Он хоть и террорист, но мусульманин. Ведь так нельзя!

— Наш Шамиль мусульманин? — удивился ротный, — Когда он успел то? Мы его кастрировали только, а обрезание не делали.

— Вы его пытали, — ахнул замполит.

Капитан-особист нежился в лучах славы и сгорал от нетерпения, ему хотелось увидеть живого Шамиля Басаева. Тут подоспел полковник-контрразведчик и разрешил все споры.

— Ротный, да покажи ты им, что у тебя в загоне!

Ротный пожал плечами и распахнул дверь загона. Кабан, поняв что его все равно грохнут и хранивший до этого героическое молчание, истерически завизжал и перебирая мощными ногами ринулся из загона. Однако ротный был наготове, он успел схватить обнаглевшую тварь за ухо, развернуть его на бегу и всадить нож под левую лопатку.

Кабан Басаев затухающим взором обвел окружавшую загон толпу, укоризненно глянул на бледнеющего капитана-особиста, на рыдающего от смеха полковника-особиста, на открывшего рот замполита. «С-С-С-С-СУ-У-УКИ-И-И…» — провизжал он на своем поросячьем и гордо вскинув башку, помер.

ПРАВИЛА ИСЧЕЗНОВЕНИЯ ОФИЦЕРОВ

Пару недель вокруг Кавказа

Разведдесантный ротный и его заместитель по ВДП сидели в своей ВИП-палатке, ели водку и играли на Сеге-мега-Драйв в «Мортал-Комбат». На улице было слякотно и просто мерзко. Ротный, наверное сотый раз, побил своим Лю Кэнгом замовскую Соню и решил выйти на улицу, может отлить, а может ещё зачем. Вернулся он через две недели, продрогший, обросший щетиной, злобно чертыхающийся в ментовском «шуршуне» и с огромным рюкзачищем за спиной. В палатке было чисто убрано, трофейные паркетные полы блистали, печка «солярис» жарко гудела. Сега стояла на паузе, как раз на том моменте, когда ротный выходил на улицу, зама в палатке не было.

— Отсто-о-о-о-ой! — заорал ротный, — Оо-отстой, ты где, скотина подлая?!

«Отстоем» назывался ротный писарь, он же по совместительству «палаточный» и личный повар ротного, худосочный младший сержант, разительно напоминавший героя с одноименной «погремухой» из фильма «Горячие головы». «Отстой» материализовался достаточно быстро, близоруко прищурился, его сенсоры опознали ротного и младшой сержант, утирая скупую слезу, нахлынувшую от умиления при виде ротного, молвил:

— Товарищ старший лейтенант, вы вернулись?

— Ага, вернулся, а где мой зам?

— Так, а я не знаю, вы ж меня тогда на Ханкалу услали.

— А замполит где? Где взводники? Где старшина? Где рота вся?