Водная пирамида

Канал должен был быть длиной в двести двадцать семь километров, тридцать семь из которых составляли искусственные каналы, связывавшие сто девяносто километров рек и озер, с девятнадцатью шлюзами, которые поднимали уровень воды до необходимого для судоходства, с сорока девятью насыпями и пятнадцатью плотинами. Основной целью строительства канала было сократить на четыре тысячи километров путь между Санкт-Петербургом и Беломорском. В этой игре цифр стратегически Сталин имел целью догнать и перегнать Запад, забыв о числе невинных жертв. А их число к моменту постройки канала составило около трехсот тысяч. Могилы жертв никогда не были найдены. Из тысяч заключенных, которые работали на постройке канала, половина были осуждены за «контрреволюционную деятельность». В строительстве участвовало много крестьян, жертв насильственной коллективизации. Ирония судьбы — у них отобрали землю, а заканчивали они свои жизни в водяных гробницах. Самым трагичным было то, что канал длиною в двести с лишним километров должен был быть построен за двадцать месяцев.

Диктатор Сталин предусмотрел, что канал будет стоить недорого. Дешевое строительство. Дьявольский расчет. Рабочие руки бесплатные. Более того — они заменят бульдозеры, краны. Голыми руками будут выкорчеваны деревья, при помощи тысяч одноколесных тачек будут проведены все необходимые работы на местности.

И так Сталин, опираясь на человека и только на человека, заставил людей, как несчастных Сизифов, катить камни в гору. А ведь будь там хотя бы малое количество техники, было бы спасено много жизней. Но кто тогда думал о людях!

Из слов Игоря было понятно, что конечной целью сталинизма с его гигантской системой приношения людей в жертву, которая сложилась на строительстве Беломорского канала, являлось желание достичь евро-американской скорости развития страны и продвижения вперед.

Сталин не осознавал, думал Отец, что своими мерами ему удавалось только ускорить ритм приношения в жертву жизней невинных подданных своей империи.

Отцу снова и снова становилось ясно, что он должен следовать путем угрей, пока этот путь еще не закрыт…

18

Трагедия строителей Беломорского канала в далекой России, о которой с горечью поведал Игорь Лозинский, произвела на Отца и Цветана Горского сильное впечатление. Рассказ русского эмигранта подталкивал их к нескольким выводам. Для Отца события, свидетелем которых был Лозинский, имели важнейшее значение в том смысле, что убеждали его в необходимости продолжить исследование, чтобы создать Историю Балкан сквозь призму падения империй. Сказанное Игорем Лозинским подействовало и на его верного ученика Цветана Горского, которого в последнее время особо волновала судьба озерного угря. Он понимал огромную роль угря в развитии фауны этого Озера с тысячелетней историей.

Трагедия строителей Беломорского канала в сознании Цветана Горского, пока он слушал своего учителя, ассоциировалась с трагедией русского угря, а также миллиардов других обитателей северных рек и озер, ставших жертвами новых условий, вынужденных поменять места обитания. Катастрофическая человеческая ошибка нарушила их вековой биоритм. Понятно, что в этом случае среди первых пострадали угри, осуществляющие свой замкнутый путь по планете.

Ясно было, что Игорь Лозинский имел в виду то, что сталинизм может навсегда перекрыть озерным угрям путь, создав здесь малый балканский Гулаг. Цветан Горский понимал, на чем и ком тогда скажется ошибка и глупость нового режима. Аналогия и аллюзия, вытекающие из игорева рассказа, были прозрачны. Уж точно, путь угрей будет прерван, если дело дойдет до строительства балканского варианта Беломорско-Балтийского канала с использованием реки — этого движущегося водного моста между Озером и океаном.

И тогда — будет ли кто-то думать об угрях и их пути?

Во имя прогресса и лучшей жизни будет уничтожаться сама жизнь. Так размышлял Цветан Горский. Он с нетерпением ожидал конца рассказа Лозинского о том, что стало с балтийским угрем во время апофеоза сталинизма, чтобы еще яснее представить себе судьбу здешнего озерного угря.

Игорь Лозинский понимал любопытство своего ученика. И, не дожидаясь вопроса, продолжил:

— Что вам еще рассказать? Мне определили задачу — регистрировать животный мир по трассе канала. В реках, морях и озерах, где еще до человека жили и сегодня живут тысячи известных и неизвестных живых существ. Для ученого, возможно, и не существует более великой цели, чем изучать этот разнообразный универсум жизни. Но тут дело обстояло не вполне так. Сначала я должен был выполнить норму. Правду сказать, я копал землю меньше, чем другие. В оставшееся же время работал в лаборатории, где собирал всевозможные образцы организмов северных вод. Я должен был предоставлять отчеты о животных, а вокруг меня с криками или тихо умирали люди. На их лицах читались глубокое осуждение и проклятие империи Сталина.