Водная пирамида

Наступали тяжкие тридцатые годы — апофеоз сталинизма в России. Поскольку у Сталина не было того критического подхода, который все-таки был у Ленина и его сторонников, то Сталин решил пойти до конца — все или ничего, добиться триумфа коммунизма любой ценой, пусть и пожертвовав жизнями миллионов людей. Сначала свою цену заплатили кулаки. Потом последовала индустриализация — цена была еще большей. Плановое хозяйство показало свои недостатки. Поражение было неизбежным. Сталин начал искать «беса» в душах людей. Разоблачали «саботажников», велась настоящая война против строителей. Продолжалась агония жертвоприношения…

Слушая Игоря Лозинского, отец размышлял о генезисе и циклах приношения в жертву людей, на которых держались империи, получая новые доказательства своего тезиса о том, что все империи схожи в своих крайних мерах, огромных ошибках, когда ценою поражения являются невинные жизни тех, кем пожертвовали ради идеи. Так было во всех империях на Балканах. Отец мог привести много примеров, подтверждающих мысль Лозинского, но воздержался.

Отец, несмотря на то, что его мысли уходили немного в сторону от рассказа Лозинского о Беломорском канале, с нетерпением ждал от него новых доказательств абсурдности строительства сталинской водной пирамиды. Он понимал, что они подтолкнут его к принятию решения — уехать, раз сталинизм подбирался к Балканам со всех сторон и искал себе новые жертвы. Игорь Лозинский словно угадал его мысли:

— И так начал осуществляться один из самых абсурдных приказов Сталина — построить «водный путь», который соединил бы Балтийское и Белое моря: путь пролегал по реке Свирь вдоль Ладожского озера, доходил до города Повенец на крайнем севере, до Онежского озера, а конечным пунктом Беломорско-Балтийского канала был небольшой портовый город Беломорск на берегу Белого моря.

Канал должен был быть длиной в двести двадцать семь километров, тридцать семь из которых составляли искусственные каналы, связывавшие сто девяносто километров рек и озер, с девятнадцатью шлюзами, которые поднимали уровень воды до необходимого для судоходства, с сорока девятью насыпями и пятнадцатью плотинами. Основной целью строительства канала было сократить на четыре тысячи километров путь между Санкт-Петербургом и Беломорском. В этой игре цифр стратегически Сталин имел целью догнать и перегнать Запад, забыв о числе невинных жертв. А их число к моменту постройки канала составило около трехсот тысяч. Могилы жертв никогда не были найдены. Из тысяч заключенных, которые работали на постройке канала, половина были осуждены за «контрреволюционную деятельность». В строительстве участвовало много крестьян, жертв насильственной коллективизации. Ирония судьбы — у них отобрали землю, а заканчивали они свои жизни в водяных гробницах. Самым трагичным было то, что канал длиною в двести с лишним километров должен был быть построен за двадцать месяцев.

Диктатор Сталин предусмотрел, что канал будет стоить недорого. Дешевое строительство. Дьявольский расчет. Рабочие руки бесплатные. Более того — они заменят бульдозеры, краны. Голыми руками будут выкорчеваны деревья, при помощи тысяч одноколесных тачек будут проведены все необходимые работы на местности.

И так Сталин, опираясь на человека и только на человека, заставил людей, как несчастных Сизифов, катить камни в гору. А ведь будь там хотя бы малое количество техники, было бы спасено много жизней. Но кто тогда думал о людях!

Из слов Игоря было понятно, что конечной целью сталинизма с его гигантской системой приношения людей в жертву, которая сложилась на строительстве Беломорского канала, являлось желание достичь евро-американской скорости развития страны и продвижения вперед.

Сталин не осознавал, думал Отец, что своими мерами ему удавалось только ускорить ритм приношения в жертву жизней невинных подданных своей империи.

Отцу снова и снова становилось ясно, что он должен следовать путем угрей, пока этот путь еще не закрыт…

18

Трагедия строителей Беломорского канала в далекой России, о которой с горечью поведал Игорь Лозинский, произвела на Отца и Цветана Горского сильное впечатление. Рассказ русского эмигранта подталкивал их к нескольким выводам. Для Отца события, свидетелем которых был Лозинский, имели важнейшее значение в том смысле, что убеждали его в необходимости продолжить исследование, чтобы создать Историю Балкан сквозь призму падения империй. Сказанное Игорем Лозинским подействовало и на его верного ученика Цветана Горского, которого в последнее время особо волновала судьба озерного угря. Он понимал огромную роль угря в развитии фауны этого Озера с тысячелетней историей.