Водная пирамида

— Все еще у Сталина, брат мой. Вы-то вовремя убежали. И мы убежим! Но беда вот в чем — сейчас не как тогда. Легко не убежишь. Из ста только одному удается спастись. А нужно, нужно бежать! Я решил — пусть сначала сыновья попробуют. Недавно собрали народ по приказу ЦК — и молодых, и старых.

Велела им партия на нашей части реки, вытекающей из Озера и впадающей в море, и на ее притоках строить электростанции, возводить высокие плотины. Первой электростанции, недалеко от границы, еще не начав строительство, уже название придумали. Будет называться «Свет партии», а и названия других, тоже еще не построенных, уже известны: «Имени Сталина», «Имени Маркса», «Имени Энгельса».

Отец был поражен. Возможно ли такое? Неужели дело зашло так далеко? Гури Порадеци, видя удивление Отца, продолжил:

— Эх, бедные люди! Будут они гидроэлектростанции возводить! Света, сказали, будет — хоть отбавляй! Хорошо, конечно, да что освещать?! Еще со времен турок дорогу построить не можем. Чтобы сообщение было. А сейчас нас намеренно отдаляют друг от друга — чтобы из деревни в город пойти, разрешение нужно взять… Нам заявляют, что партия первый раз в истории соберет всех нас вместе — деревенских и городских, молодых и пожилых — и сделает из каждого нового человека. Благодаря строительству гидроэлектростанций. Вот что, брат, обещает партия. А жизнь говорит о другом. Нагнали старых и малых, заключенных, «врагов государства», предателей народа, а больше всего — молодых людей, которые попытались перейти границу. Среди них были и мои сыновья… Отцу теперь стало понятно, что хотел сказать ему Гури Порадеци.

— Решили сыновья убежать, — продолжил Гури Порадеци свою исповедь. — И однажды ночью собрал я их у себя.

Решили они, что в Америку убегут. Хорошо, сказал я. Пусть будет, что будет. Мы с матерью согласились. Конечно, мать есть мать. Тяжело ей было с этим согласиться. Но еще тяжелее ей было бы, если бы они остались и были призваны на строительство гидроэлектростанций. Сейчас бегство через границу чаще всего ведет к смерти. Раньше было проще. Пересеки границу ночью, в лодке по Озеру — и вот, ты в другой стране. Но сейчас другие времена. Кажется, что и рыбам путь перекрыли. А что уж про людей говорить…

Отец не мог не подумать об угрях. И у него в голове был такой же план — пока не перекрыли путь угрям, уехать с семьей в Америку, надеясь на возвращение. Теперь стало понятно, что Отца с Гури связывали одинаковые мечты — уехать. Но куда, и как это сделать? Как осуществить этот сон?

— Надо бежать, брат, — продолжил свою мысль Гури Порадеци, — жизнь показывает, что ничего другого нам не остается. Я подкупил одного на границе, вырвался из страны, чтобы к вам приехать. Посоветоваться. Куда направиться — через Север или Восток, через Озеро или море? Пусть сначала дети уедут. Если они с Божьей помощью переберутся по Озеру в эту страну примите их!

— Конечно, побратим, мы их примем, — подтвердил Отец.

Но Отец не знал, что посоветовать Гури Порадеци, не знал — в каком направлении следует двигаться его детям. И хотя он сам столько размышлял над этим — строил реальные и метафизические планы, как следует двигаться по пути угрей, он был не в состоянии указать Гури Порадеци и его сыновьям правильный путь — сначала путь через одну границу, потом через другие границы — вплоть до Америки. Отец, задумавшись, сказал:

— Тяжело, ох, как тяжело, брат, покинуть родную страну!

— Но еще тяжелее жить в ней, когда у тебя отняли надежду… Возможность обрести надежду толкает людей к бегству. Спасение в одном — уехать…

В их головах роились мысли о бегстве как спасении. В то время как у Отца надежды выжить, последовав по пути угрей, оставалось все меньше — она медленно исчезала с его небосклона, приближалась к закату, то для Гури Порадеци и его сыновей надежда только начинала брезжить на горизонте, предвещая рассвет. Отец долго, мучительно размышлял об отъезде — собственном и побратима. Он приостановился где-то на полдороге, не веря в возможность продолжения пути, побратим же еще не отправился в дорогу и был полон веры, что выдержит до конца…

29

Всходило солнце нашего самого счастливого дня на чужбине.

Мама, привыкшая вставать рано, в то воскресенье встала раньше обычного. Дом уже сиял чистотой, цветы были политы, их запах приятно распространялся по всему дому. Мама замесила тесто на пироги, как в праздник. Побратим Гури Порадеци встретил нас на веранде с окнами нараспашку. Нам казалось, что сегодня и река текла быстрее и радостнее, чем в другие дни.

На маленький островок посредине реки слетались чайки, миновавшие на лету южную, закрытую границу.

Мы, дети, первыми уселись на низкий диван вдоль стен вокруг побратима.

— Ну, что, герои? Готовы ли вы к путешествию в старой лодке? — Гури начал разговор с шутки.

Он угадал наши мысли. Впрочем, сделать это было совсем не трудно. Мы ждали этого — Гури Порадеци обещал, что расскажет нам про нашу старую семейную лодку, про возвращение на ней обратно, в родную страну.