Водные врата (ЛП)

Кива с одобрительной улыбкой наблюдала за этим издалека. Андрис, как и ларакен, начинал приносить большую выгоду, чем предполагалось изначально. Его эльфийское происхождение чуть не погубило его в болотах Ахлаура, тем не менее, оно привязало джордайна к ней и ее делу. Он явно мучился суровой действительностью выбранного им пути, но назад уже не свернет. Андрис всецело принадлежал ей. Она прочла это в его глазах, когда он осознал свое родство с эльфами Мхейра.

Сила родственной крови имела огромную власть, даже среди людей. Семья — это судьба; Кива верила в это всем сердцем. Возможно, поэтому она на каждом шагу натыкалась на троих прямых потомков Ахлаура и его приспешников. Вероятно, у них тоже было некое предназначение.

Шар на коленях Кивы внезапно вспыхнул. Озадаченная, она положила руку на холодный лунный камень. В жужжании его магии чувствовался знак Зефира, только слегка измененный.

С осторожностью эльфийка открыла магическую связь. В глубине шара появился расплывчатый образ — серое, как у кринти, лицо, лишенное формы и черт. Волшебник мог быть молодым или старым, мужчиной или женщиной, эльфом или орком. Однако Кива не зря провела многие годы, собирая устройства для магического наблюдения и изучая их свойства. Она прочла контр-заклинание и стала наблюдать, как туман рассеялся, явив истинный облик ее «гостя». Проявившееся в шаре лицо принадлежало человеку: мужчина, черные глаза-буравчики и нос крючком.

Внутри Кивы все сжалось от ужаса, она узнала Прокопио Септуса — волшебника, которому служил Зефир. Если он знал достаточно, чтобы появиться здесь, ей лучше было определить пределы его осведомленности.

Она приветствовала его по имени.

Волшебник моргнул, на миг замешкавшись. Он почти сразу опомнился и вежливо поприветствовал ее в ответ, даже упомянув давно утраченный титул Кивы, инквизитор, и принялся сыпать бессмысленными формальным фразами, которые халруанцы считали необходимыми в любой ситуации.

Кива раздраженно шлепнула по шару, призвав волшебника к тишине:

— Чем обязана?

— Может, я просто хочу позлорадствовать, — отозвалась изображение Прокопио. — Вы забрали у меня Зефира, но мне удалось вернуть другого потерянного джордайна. Помните Яго, моего конюшего? Он стал героем после битвы на болотах Ахлаура. Его слава придала моему дому некий шик. Так что я в равной степени могу Вас и поблагодарить.

Возможно, мрачно подумала Кива, волшебник не более чем напыщенный пустозвон. Она ответила ему безобидной фразой:

— Яго талантлив.

— Весьма талантлив, — согласился Прокопио. — Он отличный следопыт и обладает хорошей памятью. Карты, которые он сделал во время путешествий, необыкновенно детальны. Он ехал через Нат, когда кринти напали и взяли его в плен. Ужасный опыт, могу себе представить. Мне доводилось слышать, будто от боевого клича кринти кровь стынет в жилах. — Он наклонил голову, как если бы он прислушивался к крикам и стенаниям.

Не такой уж и пустозвон, осознала Кива, наоборот, опасный человек. Но ею играть у него не получится.

— Чего Вы хотите? — потребовала она прямо.

Волшебник улыбнулся:

— Скажите, инквизитор, что слышно на северных окраинах?

— Почему это Вы решили, будто мне что-то известно?

Прокопио вскинул белые брови:

— Я хочу поделиться информацией, даже если Вы сами не готовы. Недавно меня навестил Маттео. Он ищет Вас.

— Как страшно, — мягко отозвалась Кива. — Может позже я даже упаду в обморок.

— Он настойчивый юноша, — Прокопио продолжил словно бы он ее не услышал. — Он пытается уговорить королеву Беатрикс взять Яго на службу. А поскольку для помешенной королевы Залаторма еще один джордайн нужен, что кошке второй хвост, можно предполагать, Маттео замыслил, как использовать моего джордайна — вместе с его памятью и картами, естественно.

— Я смотрю, Вам все труднее присматривать за собственными советниками, — холодно подметила Кива, ничем не выдавая нарастающую внутреннюю тревогу.

— Именно. В последнее время Вы часто опустошаете мой курятник, Кива. Я хочу знать почему.

— Я — заклинатель, — напомнила она ему. — И я не первый волшебник, который нашел хорошее применение для слуги с сопротивляемостью магии.

— Если Вы собираетесь использовать Маттео, то может Вам следует еще раз взвесить это решение. Лично я не нахожу его особенно удобным инструментом.

— Не я его отец, и все же, я считаю его полезным.

В наступившей тишине Прокопио обдумывал эту истину, поданную, как ложь. Джордайны являлись отпрысками волшебников, и ни один халруанец не поверит, что хоть кто-то из их волшебников может быть подвластен какой-то эльфийке.

— От чего лица Вы действуете? — задал Прокопио довольно предсказуемый вопрос.

Кива презрительно фыркнула.

— Ни один волшебник не держит меня на поводке. Я сама себе хозяйка.

К ее удивлению, в глазах Прокопио промелькнуло облегчение, а не ожидаемый ею снисходительный скептицизм.

— И много ли Вы получите от волшебника, достаточно слабого, чтобы признать Вашу власть? Сотрудничество между почти равными партнерами, однако, может принести пользу обоим.