Водный мир (СИ)

Я же ничего не говорю. Просто смотрю на щель, как завороженная, и очень медленно поднимаю руки вверх. Надеюсь, смысл этого жеста понятен не только на Земле.

Часть 1. ВСПЛЫВАЯ. Глава 1. Новая надежда

Спустя десять минут мы сидим в кабинете начальника безопасности порта. Его владелец тоже тут, таращиться на нас и трет заспанные глаза, словно желая убедиться, что мы — не плод его ночного кошмара.

— Безбилетники в Атлантисе?! Но как? Даже если предположить, что один из вас странник… — арзис (1) говорит по-набилиански без запинки, но в каждом слове слышатся чуждые нотки. — Как вас пропустили с ТОЙ стороны? В нерабочее время, без билетов и разрешения на въезд?

Я морщусь и массирую виски, надеясь таким образом хоть частично снять неприятные ощущения, порожденные эхом в барабанных перепонках. Зачем же так кричать? Спасибо, хоть руки оставил свободными.

Доверяет? Само собой. Только не нам, а пяти высоким атлантам, стоящим за спиной и лениво поигрывающим продолговатыми палками воинственного назначения.

— Вы совершенно правы. Нас пропустили, — Никель многозначительно приподнимает брови. — И, кстати, билеты и разрешение у нас есть, только на завтра. Можете проверить по базе данных. Благодаря целому ряду обстоятельств ваши коллеги с той стороны любезно позволили нам воспользоваться проходом чуть раньше намеченного.

— «Наши коллеги» в Набиле совсем потеряли связь с Великим Морем, раз позволили такое… И присутствие Кальведросси среди вас не оправдывает их поступка, — начальник безопасности одаривает Тимериуса пренебрежительным взглядом.

«Отчего-то он не испытывает теплых чувств к земляку», мелькает мысль у меня в голове. Но мне не до нее: горизонт событий от края до края заслоняет она — Матушка Мигрень. Кабинет, не на шутку разошедшийся атлант и спутники отдаляются все дальше и дальше, теряясь в сиреневом тумане.

Субтильно грохнуться в обморок? Нет, дорогуша, не надейся. Приступ обычно заканчивается куда менее привлекательным и утонченным образом.

— Извините, здесь есть туалет? — мой голос с трудом пробивается сквозь липкую вату, слой за слоем оборачивающую меня в кокон. Мне кажется, я окукливаюсь, превращаясь в нечто качественно новое.

— Есть, — после паузы отвечает арзис, в ходе которой наверняка задается вопросом, зачем мне нужна дамская комната и сколько опасных дел я могу наворотить, оказавшись там. — Проводи, — кивает одному из охранников.

Что ж, один — явно лучше, чем трое.

Расту.

Тот явно не собирается оставлять меня в одиночестве, заходя вслед за мной прямо в тесный санузел. Еще и ружье поудобней перехватывает. Неужели я выгляжу настолько грозной? Или в их мире не принято справлять нужду в одиночку?

Ладно, для того, чем я собираюсь заняться, одиночество и не обязательно. Включаю кран, набираю полные пригоршни ледяной воды и окунаю в них лицо. Холод отрезвляет и чуть отодвигает удушающий кокон, давая вздохнуть полной грудью. Я радуюсь, откидываю волосы набок и засовываю шею прямо под струю. Капли тут же текут зашиворот, разбегаясь по телу тысячами мурашек. Мышцы на мгновение парализовывает, озноб скручивает, встряхивает и отпускает, оставляя мелко содрогаться.

Мы возвращаемся обратно. Стоит мне оказаться в душном кабинете, как мигрень, чуть отступившая, стискивает череп с новой силой, а внутри завязывается маленький противный узелок — верный признак подступающей тошноты.

Боящаяся лишний раз пошевельнуться, дабы не всколыхнуть новую волну дурноты, с застывшим взглядом— кто же я такая? Еще немного, и из куколки выберется новорожденное существо, но не прекрасная легкокрылая бабочка, а отталкивающий, извергающий яд, монстр.

— А если предположить, что вы — беглецы? Сбежали из соседнего мира, совершив федеральное преступление? — снаружи продолжает бушевать начальник безопасности.

— Минутку. Моей спутнице плохо.

Напротив возникает Никель и быстрей, чем я успеваю отшатнуться, берет мое мокрое, с прилипшими ко лбу прядями, лицо в свои руки. Собираюсь запротестовать, выместив на нем ярость от охватившего меня бессилия перед болью, но он пропадает, растворившись в ласковом потоке.

Вместо монстра я превращаюсь в маленький, пылающий алым уголек. Холод сменяется теплом, тепло — жаром, жар — спасительным, изгоняющим недуг огнем. Сбежавшие за шиворот капельки влаги замирают, останавливаются и… ползут по разгоряченной коже вверх, по прочерченным ими же дорожкам, пока полностью не испаряются, шипя, словно масло на раскаленном металле. Остатки ватного кокона вспыхивают ярким снопом искр, как хворост, подброшенный в жаровню, взлетая к небу ярчайшим пламенем. Вместе с ним полыхаем и мы.

Голова становится легкой, как никогда ранее, мысли — прозрачными, словно горный хрусталь. И я наконец-то обретаю цельность мировосприятия. Открываю глаза и смотрю на исцелившего меня мужчину.

Меня зовут Варисса Максимова, и я странница с Земли.

А это мой бывший муж. И он Чтец.

От мигрени не остается ни следа. Я снова готова жить, действовать, замечать.