Водный мир (СИ)

— Капитан, можно попросить вас? Одолжите мне во-от такую вещь, — Никель показывает на одного из охранников. — Землянка очень любит выходить из-под контроля.

Мы с начальником смотрим в направлении его руки. Оружие на поясе секьюрити больше напоминает сильно гипертрофированный предмет интимного обихода, чем дубинку для успокоения зарвавшихся туристов в Атлантисе. Не удержавшись, громко ржу, неприлично долго оглашая коридоры порта безудержным хохотом.

Капитан явно не разделяет нашего веселья и, когда мы уходим, еще долго смотрит нам вслед. Уверена, еще и защитные жесты для отпугивания злых духов делает.

2. Не зная броду, не суйся в воду

Винтовая лестница выводит нас в пустующий, вымерший на время ночного перерыва холл. Вестибюль напоминает о земных аэропортах — здесь также есть стойки регистрации, кафе, комнаты отдыха, ряды кресел для ожидающих своей очереди на прыжок. Разве что, вместо десятков приземляющихся и взлетающих самолетов — всего лишь одна дыра, поочередно встречающая и отправляющая связки путешественников в направлении Набил-Атлантис.

Хотя между двумя соседями существуют разногласия, порт функционирует стабильно, перемещая ученых, дипломатов, бизнесменов и туристов. Проход закрывается лишь дважды в сутки на промежутки по 4 часа, в остальное время от желающих покинуть или посетить водный мир отбоя нет. Это не Земля, живущая в почти полной изоляции от сообщества Сопредельных миров.

Никель останавливается около электронного табло с картой близлежащих вод, отметками глубин и расписанием движения судов. В центре схемы сияет окружность — порт, от которого в разных направлениях убегают золотистые змейки маршрутов. Интерактивная поверхность моря напоминает синюю поляну, усаженную разноцветные светлячками: то тут, то там вспыхивают красные, зеленые и желтые лампочки. И если некоторые из них подписаны, то о природе большинства из них приходится только догадываться. Моря Атлантиса кипят жизнью.

— Скоро рассветет. Мы можем подняться на поверхность и подождать пассажирский корабль. Первый отправляется через полтора часа, — Никель тыкает пальцем в красный огонек, соседствующий с изображением порта.

— И куда направимся? — Тимериус засовывает руки в карманы. — Ближайший рейс делает большой крюк, огибая материк с северной стороны. Нам же нужна южная.

— Ближе к суше можем пересесть на другой корабль и сменить маршрут. Лучше убраться отсюда поскорее, пока не нагрянули гости из Набила, или капитан не передумал.

Пока они обсуждают дальнейшие действия, я рассматриваю купол, нависающий над помещением вогнутой полусферой. С обратной стороны толстого, прозрачного пластика простирается ночное небо. Или не небо? Темный, местами синий, местами черный цвет создает ощущение чего-то более плотного, тяжелого и объемного, чем просто воздух. Справа и слева вверх тянутся четыре цепочки тусклых зеленых огней: то ли лестниц, то ли вертикальных шахт… Их свет, яркий у источника, быстро сходит на нет, словно растворяясь в густом тумане и образуя небольшие окружности с выраженным градиентом цвета: от изумрудного к насыщенно нефритовому. Шахты тянутся вверх, постепенно сближаются и соединяются в одной точке, свет тухнет, сливаясь с окружающей черной субстанцией…

Черт возьми! Мы под водой!

Недавние страхи наваливаются с новой сокрушительной силой, отдавая слабостью в ногах. Я нащупываю рукой ближайшее кресло и опускаюсь в него.

То, о чем я так долго мечтала и чего втайне опасалась, случилось. Я в Атлантисе. И будущее не то что размыто — не существует, растворено и неясно. Его не отложить и от него не скрыться. Настоящее уже запущено, стремительно отсчитывая мгновения, приближая нас к неизвестному.

— Днем купол смотрится куда эффектнее, — Тимериус спиной чувствует нахлынувший на меня ужас, оборачивается и улыбается, довольный произведенным эффектом.

— Какая здесь глубина?

— Не большая. Когда на поверхности светит солнце, его лучей хватает, чтобы раскрасить воду в ультрамарин.

«Выход из кротовой норы, связывающей Высотный город Набила с Атлантисом, находится на дне Моря Содружества на глубине 253 метра», — в голове услужливо, но несколько запоздало (если бы ответ появлялся раньше, чем я успеваю озвучить вопрос, в нем было бы больше пользы) проносится проблеск знаний, переданных мне незадолго перед прыжком.

«Пользы не будет, пока ты не научишься сначала думать, а потом говорить», — это уже Ник без спроса влезает ко мне в мысли со своими дико уместными заявлениями.

«Отвали», беззлобно думаю я, особо не надеясь, что ответ дойдет до адресата. Мне о многом хочется его спросить, но я сдерживаюсь: свободно пользоваться мыслеречью не умею и потому ожидаю момента, когда можно будет говорить, не опасаясь быть услышанной.

— Пойдем. Мы и так потеряли кучу времени, умасливая начальника безопасности, — говорит он уже вслух.