Водоем: мистическая сага-трилогия. Часть 1. Погасшая звезда.

Вечер действительно был холодный. После прихода холодного фронта от воскресной жары не осталось и следа, а Света была одета все так же – в юбку и майку, а на ногах – все те же тапочки… И Сергей окончательно понял, что ей, похоже, действительно больше нечего одеть, что, скорей всего, это скромное одеяние у нее если и не единственное, то самое приличное… Но, взглянув в сапфиры Светиных глаз, он моментально забыл про ее бедность… Всё его существо задрожало, язык онемел, уши заполонил звон, мысли заплясали как козлоногие на шабаше – еще бы, ведь перед ним стояло божество, божество, снизошедшее до него, спустившееся с горных вершин, да и сам он чувствовал себя богоравным, но не в смысле силы, а в смысле счастья, ибо то, что он переживал сейчас, не могло сравниться по возвышенности и остроте наслаждения ни с чем, что было прежде. Даже с тем, что было с грозящей смертоносной опасностью Ариадной несколько дней назад – так казалось теперь, возможно, потому, что прошлое всегда прошлое, и нет в нем живой горячей крови настоящего.

И теперь, собрав остатки самообладания, Сергей только смог тихонько кивнуть головой, выражая согласие, и шатающейся походкой двинуться вперед, показывая путь, увлекая девушку за собой…

Когда же он в течение целой минуты не мог вставить ключ в скважину замка, Света все поняла, поняла, какой он ее видит, поняла отчего его шатает, почему он молчит… И то, что так ее воспринимает умный и интеллигентный молодой человек, ее премного радовало, хотя и мало удивляло… Она поняла, что надо брать инициативу в свои руки, ибо ее визави в таком состоянии способен быть только объектом, но никак не субъектом, наделенным волей и способностью действовать…

– Я тебе должна кое-что показать, Сережа. Но ты мне должен пообещать, что не будешь вмешиваться, не будешь удивляться и спрашивать. Обещаешь?

– Да, конечно… – только и нашелся, что сказать, Костров.

– Мне нужна твоя помощь – ты мне должен рассказать о своих ощущениях – для меня это очень серьезно, чтобы понять нечто очень важное. Согласен?

– На всё… – хрупко вымолвил Сергей, постепенно приходя в себя от шока новой встречи, предвещающей настоящее счастье.

– Тогда найди мне крем, лучше всего детский, масло, лучше оливковое, чем подсолнечное, носовой платок и… шарф, лучше от военной формы…

– Но зачем?

– Ты же обещал!!! – грозно похоронила всякую охоту к продолжению дискуссии Светлана.

Когда же все заказанное она получила, то, напомнив знаками про недопустимость малейших расспросов, завязала шарфом глаза озадаченному юноше и, нежно взяв его под руку, увлекла в спальню… Аккуратно задрапировав окна шторами так, чтобы был истинный интимный полумрак, вставив в портативный «Шарп» принесенную кассету с мягкой инструментальной музыкой, Светлана принялась за работу, которая ей самой больше казалась священным действом, настоящим камланием…

То, что происходило дальше, Сергей помнил с трудом… Очнулся он лишь спустя несколько минут после того, как все закончилось… И, конечно же, ощущения свои описать не мог, потому что такое не описывается, а только переживается, но этим свою божественную гостью особенно не расстроил…

– Зачем ты это сделала? – наконец, спросил он девушку, уже почти прийдя в себя.

– Хотела доставить тебе удовольствие – только и всего, – с долей игривой кокетливости отвечала Светлана.

– Но ведь ты сама ничего не получила?

– Я привыкла ничего не получать или получать мало… Но на самом деле я получила очень много, только тебе этого не понять…

– А где ты этому научилась, в госпитале?

– Не где, а от кого, Сереженька!

– И от кого?

– Ну, конечно, от своего мужа – от кого же еще!? Он уважал мое желание выйти замуж девственницей, а потому научил меня этому нехитрому ремеслу задолго до свадьбы…

– И сколько тебе тогда было?

– Ты не поверишь, но тогда мне было только шестнадцать…

– Совратил малолетку?

– Похоже, что так… Но дело не в этом. Лучше скажи, тебе понравилось?

– Спрашиваешь! Очень-очень понравилось. У тебя классно получилось!

– Спасибо, мне приятна твоя оценка.

– Да чего уж там, – заскромничал Костров, продолжая лежать на кровати и любуясь лицом девушки, украшенным блистающими сапфирами глаз и обрамленным снопом вьющихся пшенично-золотистых волос.

– А ты не будешь теперь меня считать развратной?

– Что ты, разве можно?!

– А, как ты думаешь, то, что я сделала – это измена?

– Ну, ты спрашиваешь! Я вообще не использую в своем лексиконе это слово… Но, главное, чтобы ты не ощущала чувства вины. Есть вина – есть измена, нет вины – то и измены, как мне кажется, нет…

– В смысле? Что-то я не до конца поняла?

– Ну, как тебе объяснить, Светик… Если муж оставил жену с маленьким ребенком, оставил без средств к существованию, то тогда это, конечно, измена, или если жена, допустим, бросила парализованного мужа, мужа-инвалида, то тогда это тоже измена. А все остальное… Знаешь, все так не просто…

– Понимаю… Угости меня чаем, а? – Света неожиданно развернула беседу на 180 градусов. – Я сегодня даже и не ужинала… Покормишь меня?