Водомерка

Сьюзан пересекла уютно освещенный холл и вошла в застекленное кафе, расположенное в дальнем углу фойе. Она сразу заметила сержанта, сидящего за столиком в окружении полок с книгами. Он был в полицейском обмундировании и выглядел сосредоточенным.

– Спасибо, что пришли. Надеюсь, я не отвлек вас от важных дел, – поднял он голову от телефона, который держал в руках. Чисто выбритое лицо, белая рубашка, уже знакомый Сьюзан чуть терпкий запах одеколона. Похоже, он действительно считал частью своей работы безупречный внешний вид.

– В контексте того, чем я занималась в тот момент, когда вы позвонили, ваше приглашение – это спасательная операция, – Сьюзан села напротив. – Моя мать не теряет надежды получить изысканный подарок ручной работы на Рождество – по-видимому, покупные ее не привлекают. Я занималась кружевами.

– Ах вот как! Моя бабушка очень хорошо умела их плести. Уверен, будь она жива, непременно научила бы вас парочке трюков.

– Как мило.

– Это очень благородное занятие, учитывая, что именно кружева спасли Ирландию во времена Великого голода[4].

– А вы много знаете о кружевах! – подняла брови Сьюзан.

– Только факты. Например, что в Ирландии родилась идея вязания крючком отдельных компонентов. Мастерицы продавали не готовые изделия, а разрозненные узоры, которые потом можно было сплести вместе хоть в скатерть, хоть в воротник. Они продавали так много, что Ирландия сумела победить Великий голод. Раньше умение делать кружева было не прихотью, а вопросом жизни и смерти.

– Откуда такие познания? – изумилась Сьюзан.

– Я был в близких отношениях со своей бабушкой, – он тепло улыбнулся. – Она умела так интересно рассказать обо всем на свете, что я порой предпочитал ее общество прогулке с друзьями.

– Мне жаль, что я не имею возможности узнать ее поближе.

Ирвин Дэли кивнул и огляделся, окидывая взглядом случайных посетителей за соседними столиками.

– Вы упомянули разрозненные детали кружев неспроста? – произнесла Сьюзан.

– У вас отличная интуиция. Я позвал вас сюда, чтобы обсудить показания администратора, который заселял Питера Бергманна в отель. Так сказать, прочувствовать обстановку.

– Вот где, значит, он провел свои последние дни.

– Да. Как оказалось, сотрудники не спросили его документы. И, по-видимому, именно поэтому он и выбрал этот отель.

– Но разве при заселении их не требуют?

– Это прямая обязанность администрации! И она весьма смущена своим промахом, так мне показалось. Теперь, когда этот факт всплыл в таком неприятном деле, они спохватились. Я сам видел, как они не пускали нового постояльца, пока тот не предъявил паспорт. К сожалению, в нашем случае Питеру Бергманну поверили на слово и записали его под тем именем, которое он назвал. По закону они не имеют права на подобные вольности. А по факту – такое происходит сплошь и рядом. Что поделать, поток туристов в летнее время велик, за всеми не уследишь, а наполняемость отеля должна быть максимальной. Это неприятная практика, но она существует повсеместно.

– Получается, что никто не видел его документов.

– Именно. Он мог назвать любое имя.

– Но почему-то назвал именно это. Питер Бергманн… – она задумчиво повертела локон на пальце. – У меня ощущение, что оно что-то мне напоминает. Даже не само имя, а фонетическое сочетание, буквенное и словесное. Ритмика слов мне знакома…

– Вы так чувствительны к языку?

– Я изучала языкознание в институте. Фонетика была моим любимым разделом. Наверное, потому, что она – единственная из языковедческих наук, чья природа почти материальна. Мы слышим вибрации, передающиеся воздухом, и они влияют на нас тем или иным образом.

– Любопытно, вы полюбили фонетику до того, как осознали чарующую магию своего голоса, или после? – Сержант с интересом посмотрел на Сьюзан и, заметив ее смущение, поторопился вернуться к теме. – Да, как я сказал, в этом деле, боюсь, мы ловим птицу за хвост, а в руке – лишь перья. Питер Бергманн ускользает от нас, опережая каждый раз на один маленький шажок. Мы только-только узнали его имя, но оно оказалось фальшивым. Узнали его адрес, но снова промах.

– Что вы имеете в виду?

– Питер Бергманн не только заселился под вымышленным именем. Он также назвал несуществующий австрийский адрес: Вена, Айнштеттерн, 15. Мы сделали запрос в Вену, по этому адресу нет жилых домов уже шестнадцать лет. Там находится пустырь.

– Ах вот как…

– Да, его личность рассыпается на глазах. Мы знаем лишь то, как он выглядел. Администратор описал его как седовласого, высокого человека с голубыми глазами примерно шестидесяти пяти лет. Он держался очень отстраненно, был немногословен, неэмоционален. После регистрации сразу прошел в свой номер. И с того момента за все три дня, которые провел в отеле, он ни разу ни с кем не говорил. Игнорировал постояльцев, обслуживающий персонал. К нему не приходили посетители, и даже в курительной комнате он ни с кем не перекинулся словом. От уборки в номере он тоже отказался.

– Похоже, он приехал сюда по важному делу.

– Кто знает, многие путешественники ищут уединения.

– Вы правы…