Водопад

Грант Худ готовился еще к одной пресс-конференции. Он уже мог худо-бедно сопоставлять имена и лица и имел примерное представление, чего можно ждать от той или иной «гиены пера». Кроме того, он провел несколько коротких «предварительных» встреч с ведущими обозревателями криминальных новостей, стараясь заручиться их поддержкой.

«Секрет в том, Грант, – объясняла ему Джилл Темплер, – что среди журналюг есть совершенно разные люди. Кое-кого мы даже можем считать «своими» – относительно, конечно. Это самые покладистые парни, которые соблюдают правила, публикуют свои материалы именно тогда, когда мы этого хотим, и придерживают важный материал, если его преждевременное разглашение может повредить делу. Они доверяют тебе, и ты можешь доверять им, но иногда тебе придется бросать им кость – сенсационный материал из авторитетного источника, и желательно на час или два раньше, чем о нем пронюхает остальная свора.

– Свора?

– Ну, прочие, конкуренты… Да, Грант, все они разные, и каждый из них – враг и соперник остальным. Отсюда древний принцип: разделяй и властвуй. Когда ты видишь их в зале для пресс-конференций, тебе может показаться, будто все они заодно, но это не так. По временам они даже сотрудничают друг с другом – например, выбирают из своей среды одного и посылают делать какую-нибудь неблагодарную работу вроде слежки, а он впоследствии делится с остальными информацией, которую сумеет собрать. Существует строгая очередность, так что никто не остается в обиде, но во всех других отношениях журналист журналисту – волк.

Грант кивнул в знак того, что понимает.

– Особенно опасны молодые шакалы, которые еще не попали в «обойму», – продолжала Джилл. – Эти не отличаются разборчивостью и ради карьеры готовы на все. Они постоянно держат наготове чековые книжки, с помощью которых будут пытаться завоевать твое расположение при каждом удобном и неудобном случае. Нет, я не говорю, что они обязательно будут предлагать тебе наличные, хотя такой вариант тоже возможен, но обычно они действуют куда изощреннее. Тебя могут пригласить пообедать, выпить и так далее… Они сделают все, чтобы ты почувствовал себя одним из них, и в конце концов ты действительно начнешь думать, что они не такие уж плохие. Когда это случится, знай, что ты попал в беду, потому что они будут незаметно выкачивать из тебя информацию. Ты можешь говорить обиняками, можешь только намекнуть на какое-то событие или факт просто для того, чтобы показать, что ты в курсе дел, но для них достаточно даже такой малости. Они напечатают все, что услышат от тебя, да еще приукрасят собственными выдумками. «Наш источник в полиции» или «неназванный источник, близкий к полицейскому расследованию» – вот во что ты превратишься, Грант, да и то лишь в том случае, если по какой-либо причине они решат быть милосердными. Ну а если нет – тогда берегись!… Если только у них появится на тебя хоть какая-то компра, они начнут закручивать гайки, и тогда тебе конец: либо ты станешь плясать под их дудку, либо в одной из публикаций они дадут точную ссылку на источник. На тебя. – Она похлопала Гранта по плечу и закончила: – Извини, что прочла тебе целую лекцию, но я была обязана тебя предупредить.

– Да, мэм, я все понял.

– Разумеется, ты должен проявлять дружелюбие ко всем и близко познакомиться с теми, кто что-то собой представляет и может тебе пригодиться, только никогда ни на секунду не забывай, на чьей ты стороне… и что эти стороны существуют. О'кей?…

Грант кивнул, и Джилл протянула ему список ведущих обозревателей газет и телевидения.

Во время встреч он пил только кофе и апельсиновый сок и с облегчением обнаружил, что большинство журналистов делают то же.

«Наши старейшины иногда «заправляются» джином или виски, – сказал ему один молодой репортер, – но мы не можем себе этого позволить: нам нужно думать о работе».

Следующая встреча была как раз с одним из самых уважаемых «старейшин», который попросил для себя только стакан минеральной воды.

«Молодежь еще может хлестать виски, но я свое уже отпил, – сказал он. – А что предпочитаете вы, детектив Худ?»

«Это не официальная встреча, мистер Джиллиз, так что зовите меня просто Грант».

«В таком случае зовите меня Аллан…»

Но Грант никак не мог выбросить из головы предупреждения Джилл, и ему казалось, что, встречаясь с журналистами, он держится неловко и скованно. Единственное, чем он был доволен, это тем, что на время расследования ему выделили в Управлении полиции в Феттсе собственный кабинет. Этого добилась все та же Джилл, считавшая подобное положение «наиболее разумным». Когда Грант спросил – почему, она объяснила, что встречаться с журналистами ему придется почти каждый день, а эту звездобратию следует держать как можно дальше от реального расследования. Никогда нельзя сказать, что может услышать (или подслушать) журналист, который явится на брифинг в Сент-Леонардский или Гэйфилдский участок и случайно (или намеренно) заглянет в рабочий зал.

«Да, это действительно разумно», – вынужден был согласиться Грант.