Водопад

– Извини, я не хотел к тебе подкрадываться… может быть, ты решила, что я перерезал себе вены ли повесился на галстуке? – Он открыл и придержал перед ней дверь.

– Что?… Да пошел ты к черту, Джон, вечно ты выдумываешь всякие глупости! Клянусь, ни о чем таком я не думала! – воскликнула Шивон, но Ребус заметил, что она покраснела.

– Ладно, чтобы ты впредь не беспокоилась, я скажу… Если я когда-нибудь и покончу с собой, то только помощью большого количества виски и каких-нибудь таблеток, – сказал Ребус. – Кстати, под «большим количеством» я имею в виду двух-трехдневный запой, так что время сообразить, что к чему, у тебя будет.

Он первым поднялся наверх и открыл дверь своей квартиры.

– И вообще, сегодня тебе вдвойне повезло, – добавил он. – Я не только не умер, но и могу угостить тебя чаем, булками и ветчиной с горчицей.

– Мне только чаю, – откликнулась Шивон, начиная понемногу успокаиваться. – Послушай, что ты делал со своей квартирой? Она выглядит… просто великолепно!

– Я и сам боюсь, что, того и гляди, раздумаю ее продавать.

– Значит, ты все-таки решил?…

– Да. Объявление появится в каталоге на будущей неделе, так что не теряй времени – любуйся, ока можно.

Шивон зашла в спальню и огляделась.

– Надо же, выключатель с регулятором! – воскликнула она и, включив свет, покрутила реостат, делая лампу то ярче, то темнее. Ребус тем временем прошел на кухню, поставил чайник и отыскал в буфете две чистые кружки. На одной из них было написано «Лучший в мире дед». Кружка явно была не его – очевидно, ее забыл кто-то из ремонтников. Ребус решил, что Шивон будет пить чай из нее; себе он взял кружку с маками и выщербленным краем.

– Ты не покрасил гостиную, – сказала Шивон, ходя в кухню. – Почему?

– Потому что ее красили сравнительно недавно, – ответил Ребус.

Шивон кивнула. Ребус что-то недоговаривал, но она не собиралась настаивать.

– Как дела у вас с Грантом? – спросил он.

– Никак.

– Вы что, поссорились?

– Мы не ссорились. Просто между нами никогда ничего не было, вот и все.

Ребус достал из холодильника молоко.

– Будь осторожна, иначе у тебя может появиться вполне определенная репутация.

– Что ты имеешь в виду?

– Неподходящих мужчин. Например, один из них все сегодняшнее утро кидал на меня просто убийственные взгляды.

– Ах, вот ты о ком… О Линфорде?! – Шивон задумалась. – Правда, он выглядел ужасно?

– По-моему, он всегда выглядит так, что на него лучше не смотреть. – Ребус опустил заварочные пакетики в кипяток. – Итак, ты приехала, чтобы проверить, все ли со мной в порядке, или поблагодарить за то, что я добровольно подставил шею под топор?

– Скорее, не шею, а задницу… – Шивон хихикнула, но тут же снова стала серьезной. – Нет, Джон, за это я тебя благодарить не буду. Ты сам прекрасно знаешь, что тебе следовало промолчать. Это твое признание выглядело как самая настоящая глупость. Ты оговорил себя только потому, что…

Она не договорила.

– Ну?… – подбодрил ее Ребус.

– …Потому что у тебя был какой-то план.

– Да ничего особенного у меня не было… То есть никакого плана.

– Тогда почему ты так поступил?

– Мне показалось, что так будет проще и быстрее. Возможно, если бы я дал себе труд немного подумать, я бы и промолчал… – Ребус добавил в чай молоко, воду и протянул кружку Шивон. Она взяла ее в руки и посмотрела на плававший в чае заварной пакетик.

– Помешай немного; когда будет достаточно крепко – вынешь, – посоветовал Ребус.

– По-моему, уже хорошо.

– Ты точно не будешь ветчину и все остальное?

Она покачала головой.

– Нет, не буду. Но ты поешь, если хочешь.

– Гм-м, может быть, позже, – сказал Ребус, жестом приглашая ее в гостиную. – На базе все спокойно?

– Можешь думать о Карсвелле все, что угодно, но заставить людей работать он умеет – этого у него не отнимешь. Кстати, многие считают, что именно его страстная речь заставила тебя почувствовать свою вину и признаться.

– И теперь они трудятся не покладая рук, спин или что там у них есть?… – сказал Ребус и, дождавшись кивка Шивон, добавил: – Вот уж воистину компания счастливых садовников, сумевших избавиться от досаждавших им вредных кротов!

Шивон фыркнула.

– На мой взгляд, с кротами Карсвелл хватил через край. Впрочем, его дело… – Она отпила чаю и огляделась по сторонам. – И где ты намерен жить после того, как продашь свои хоромы?

– У тебя, кажется, была свободная комната?

– Смотря на сколько времени, Джон.

– Я шучу, Шивон. Ничего со мной не случится… – Ребус тоже глотнул чаю. – Итак, что же все-таки привело тебя ко мне?

– Ты имеешь в виду – помимо вполне естественного желания узнать, перерезал ты себе вены или повесился на галстуке?

Ребус кивнул:

– Да. Я чувствую, что это была не единственная причина.

Шивон наклонилась, чтобы поставить чашку на пол.

– Я получила новое послание.

– От Сфинкса? – Она кивнула. – И что он пишет?

Шивон достала из кармана несколько сложенных листов бумаги, развернула и протянула Ребусу. Пальцы их на мгновение встретились.

На первом листе был напечатан мейл Шивон:

«Все еще жду вопрос к «Констриктору».

– Я отправила это сегодня утром, – объяснила она. – Думала, может, он не читал эту статью…