Водопад (СИ)

- А сейчас такое бывает?

- Ага, - грустно подтвердил Мреть. - Ужасная штука. Я что снаружи, что внутри - размазня какая-то. Ни здоровье не уживается, ни магия. Однажды мы с Илаурэн крупно влипли, и я решил, что земля в силах образумить наших врагов. А потом истекал кровью из уха... почти месяц.

Альтвиг содрогнулся.

- Как ты выжил?

- Не знаю. Пил целебные отвары, спал. Илаурэн приходила каждый день, распекала меня за дурость и самоуверенность. Она всегда так делает.

На следующее утро инквизитор явился в храм, переговорил с Жильтом и остался за главного. Храмовник натянул на себя кучу одежды, замотал лицо шерстяным платком и вступил в бой с силами природы. Сонная лошадь, ведомая им под уздцы, всхрапывала и дергала хвостом. Ей не улыбалось брести по снегу, морозу и заледеневшему тракту.

Сказав, будто дом Альвадора никто не посещает, Жильт погорячился. Альтвигу пришлось утешать двух старушек, одного ребенка и купца, вопиющего, что "чертов настоятель недоплатил за зерно". Сочтя дело достаточно серьезным, парень сходил в цитадель и выяснил детали. Оказалось, купец помимо шести нормальных мешков привез пять полусгнивших, да еще и посчитал себя правым. Мол, год неурожайный, селяне обленились, а Боги слишком редко ниспосылали дождь. Альтвиг неискренне посочувствовал, принял приглашение отобедать и долго выслушивал рассказ о махнувшем в Бартар Жильте. Якобы храмовник - разгильдяй, пьяница и скотина. Инквизитор сдержанно улыбался, вспоминая скромный компот.

После обеда парень вернулся к алтарю, прочитал молитву и отправился поливать цветы. Они явно не страдали от недостатка заботы. Дикая роза, пересаженная в большое корыто из сосновых бревен, собиралась цвести. Багровые бутоны пламенели на фоне листьев, словно капли застарелой крови. Будь Альтвиг хозяином храма - ни за что не подобрал бы такое растение. Вокруг него не было темной ауры, но внешний вид заставлял задумываться о мрачных вещах. В голову лезла встреча с гулем - тощим, покрытым красноватыми лохмотьями кожи... а еще - живым. Прекратив убеждать себя в подлости еретиков, инквизитор задумался - а так ли плоха нечисть? Некоторые виды - например, лешаки и карнийцы - нейтральны к людям. Могут даже помочь, пребывая в хорошем настроении.

Жильт оставил все свои книги, и вторую половину дня Альтвиг посвятил изучению вампирьих сказаний. Увесистый фолиант повествовал о вещах как жутковатых, так и вполне обыденных. Парня удивило, что клыки наровертов, как и зубы всех нормальных людей, вырастают дважды - сперва молочные, а затем - коренные. Еще одной новостью стало то, что Хэнта Нароверт и Хэнта Геарра - знаменитые города кровососов - между собой не связаны. Первая часть Туманной Гряды принадлежит существам вроде Лефрансы. Для них человеческая кровь - не обязательное условие. А вот жители второй части зависимы от красной жидкости, словно звери, и поэтому редко покидают горы. В книге говорилось, что большую часть их рода перебили во время Войны Лепестков. Никогда прежде инквизитор о ней не слышал, а потому решил наведаться в библиотеку форта. Или, на худой конец, справиться у остроухих.

Дождавшись заката, Альтвиг покинул храм и зашагал домой. В кармане приятно позвякивали ключи. Погода исправилась, теплый ветер подточил сосульки и украсил лужами мостовую. Так, словно Альвадор, проведавший о путешествии Жильта, решил порадовать своего слугу и подарил кусочек весны в самом начале холодного Сезона.

Ночью парень об этих мыслях пожалел. Сидя в коконе из одеял и глядя в окно, за которым бушевала метель, он надеялся, что храмовник нашел себе надежный приют. Придорожную корчму, дом добрых селян или хотя бы избу в лесу. Провалившись в сон, инквизитор был вынужден с ужасом наблюдать, как грузный мужчина мечется туда-сюда по дороге, а ветер беспощадно треплет его одежду и остатки волос. Где-то за стеной валящего с небес снега ржала лошадь и скрипели полозья, раздавался смех, выли волки, вспыхивали и гасли комки багрового огня...

Альтвиг перевернулся на бок, накрыл голову подушкой. Он по-прежнему спал, приоткрыв рот и стиснув пальцы на воротнике рубахи. Но картина, подсунутая Инэ-Дэрой, изменилась: вокруг расстилалось кладбище. Спокойное, тихое и красивое. Эльфийское. Мраморные скульптуры-стрелы венчали ряды могил, и высеченные имена были одно другого причудливее. Самое длинное из них - Карсаниэль Летт Тиль Картэнаэдсса - привлекло внимание инквизитора прежде, чем он увидел разбросанные по надгробному холмику цветы. Нарциссы. Костяные нарциссы, созданные неизвестным резчиком так изящно и совершенно, что у парня перехватило дух. Подобрав ближайший цветок, он почувствовал себя так, будто держит в руках вечность. Страшную, холодную, преисполненную боли вечность. И на мгновение ему померещились чьи-то крылья, прибитые к стене святилища, где в тени колонны стоит сверкающее существо с темными провалами глазниц, ставших домом для роя зеленых светлячков.