Водопад

«Имея такую сумму, — говорила ему Шивон, — ты можешь уйти на пенсию хоть сейчас». Что ж, может быть… Ребус, однако, не исключал, что ему придется делить эти деньги с бывшей женой, хотя чек на стоимость ее доли квартиры он выписал Роне сразу после развода. Какую-то сумму он мог положить в банк на имя их дочери Саманты. Кстати, продать квартиру он решил еще и из-за Сэмми. После несчастного случая она только недавно встала с инвалидного кресла и теперь передвигалась на костылях. Два лестничных пролета были для нее непреодолимым препятствием… хотя если говорить честно, то Саманта не часто навещала его и прежде. К Ребусу вообще мало кто приходил, да он и не был радушным хозяином. Кто-то однажды назвал его дом «норой» и, пожалуй, попал в точку: квартира служила Ребусу своего рода убежищем, и это ему и требовалось.

Студенты за стеной запустили что-то хрипло-пронзительное, отдаленно напоминающее плохую запись «Хоквинд» двадцатилетней давности. Это означало, что старую вещь исполняет какой-то новомодный оркестр. Поднявшись из кресла, Ребус просмотрел свою музыкальную коллекцию, нашел пленку, записанную для него Шивон, и вставил в магнитофон. «Буревестники», три песни из одного альбома. Ребус смутно помнил, как Шивон говорила ему, что хотя группа была из Новой Зеландии, партия одного из инструментов записывалась здесь, в Эдинбурге. Вторая композиция называлась «Водопад».

Ребус снова сел в кресло. Рядом стояла на полу бутылка «Талискера». Ребус любил это виски за чистый, резкий вкус. Возле бутылки стоял и стакан, поэтому Ребус наполнил его, кивнул своему отражению в зеркале, сделал хороший глоток и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Гостиную он перекрашивать не собирался: с его точки зрения, она выглядела еще вполне прилично. Ребус сам ремонтировал ее не так уж давно, а помогал ему в этом Джек Мортон — его старинный приятель. Теперь Джек был мертв, а значит, в его гостиной стало одним призраком больше. Интересно, спросил себя Ребус, сумеет он избавиться от своих призраков, если переедет? Почему-то он в этом сомневался; больше того, в глубине души Ребус был уверен, что ему будет их здорово не хватать.

В песнях всегда поется о потерях и обретениях. Сменить обстановку, сменить круг общения… Мысли Ребуса бежали все дальше, и он уже не мог за ними угнаться. В целом он не думал, что будет очень жалеть, расставшись с Арден-стрит. Похоже, время перемен действительно настало.

4

Утром по дороге на работу Шивон не могла думать ни о чем, кроме своего послания Сфинксу. Он так и не перезвонил на ее мобильник, и Шивон решила отправить ему другое письмо. Ему или ей… Она знала, что предвзятость в суждениях может только повредить делу, но продолжала считать Сфинкса мужчиной. Слова «констриктор» и «чертовстул» были вполне в мужском духе, да и сама эта ублюдочная идея игры через компьютер… На ее послание («У меня проблемы. Нужно поговорить. Флипси») Сфинкс не клюнул. Поэтому Шивон решила, что надо отбросить притворство. Сегодня она напишет Сфинксу от своего имени, расскажет об исчезновении Филиппы и попросит еще раз связаться с ней по тому же номеру.

Ночью Шивон почти не спала. Она боялась пропустить звонок и поэтому просыпалась чуть не каждый час, чтобы взглянуть на экран мобильника. Но никто так и не позвонил. Уже светало, когда Шивон оделась и отправилась на прогулку, надеясь таким способом избавиться от нервного напряжения. Ее квартира располагалась неподалеку от Броутон-стрит — в районе, где быстрыми темпами шло «облагораживание». Правда, по уровню цен он еще не сравнялся с соседним Нью-Тауном, однако уже догонял старый центр. Чуть не половина улицы была заставлена контейнерами для сбора строительного мусора, и Шивон знала, что уже ко времени второго завтрака фургоны строительных фирм с трудом найдут место для парковки.

Прежде чем повернуть назад, Шивон остановилась позавтракать в открытом кафе. Она взяла тосты с жареной фасолью и чашку такого крепкого чая, что у нее сделался спазм в пищеводе. На обратном пути Шивон ненадолго остановилась на вершине Колтонского холма, чтобы понаблюдать за тем, как город готовится вступить в новый день. Далеко в заливе стоял на рейде контейнеровоз. Пентландские холмы на юге были укрыты низкими облаками, похожими на уютное пуховое одеяло. По пустынной Принсес-стрит проехал автобус и промчалось несколько такси. Этот еще не до конца проснувшийся, еще не суетливый город Шивон любила больше всего.