Водопад

— Помню один случай… — проговорил Фермер Уотсон. — Я не часто о нем рассказываю. В первую неделю моей службы в полиции я работал в дежурке в ночную смену. И вот однажды отворяется дверь, и появляется мальчишка лет десяти… Идет прямо к моему столу и говорит: «Я расшиб свою младшую сестру». — Взгляд Фермера был устремлен куда-то в пространство над плечом Ребуса. — Я помню его как сейчас. Помню, как он выглядел, помню, как был одет, помню эти его слова: «Я расшиб свою младшую сестру». Я сразу даже не понял, что он имеет в виду. Потом мы узнали, что он столкнул ее с лестницы и она разбилась насмерть. — Уотсон сделал еще один глоток виски. — Надо же было такому случиться в первую неделю моей службы. — А знаешь, что сказал мне мой сержант?… «Это еще цветочки». — Уотсон слабо улыбнулся. — До сих пор не знаю, прав он был или нет. — Он внезапно всплеснул руками и заулыбался во весь рот. — Вот и она!.. Наконец-то! А я было подумал, что меня надули!..

Уотсон сгреб в свои медвежьи объятия старшего инспектора Джилл Темплер, запечатлев на ее щеке смачный поцелуй.

— Ты, случайно, не с подиума сбежала?… — спросил он, а затем в комическом отчаянии хлопнул себя по лбу. — Ба, это же намек на твою принадлежность к слабому полу! Ты подашь на меня рапорт?

— В этот раз, так и быть, прощу, — сказала Джилл. — Но только за хороший коктейль.

— Сейчас моя очередь, — вмешался Ребус. — Что тебе заказать?

— Большую водку с тоником.

Бобби Хоган громовым голосом призывал Уотсона, чтобы тот помог разрешить какой-то спор.

— Ну вот, меня требуют, — сказал Фермер Уотсон и, извинившись, нетвердой походкой двинулся на зов.

— Его коронный номер? — предположила Джилл.

Ребус пожал плечами. Фермер Уотсон был знаменит, в частности, тем, что мог перечислить все книги Библии меньше чем за минуту, но Ребус сомневался, что сегодня ему удастся перекрыть этот рекорд.

— Большую водку с тоником, пожалуйста, — сказал Ребус бармену и приподнял свой стакан с остатками виски. — И еще пару вот таких… Один для Фермера, — пояснил он, перехватив взгляд Джилл.

— Ну разумеется… — Она улыбнулась, но глаза ее оставались серьезными.

— А когда состоится твоя вечеринка? — спросил Ребус.

— Это в честь чего же? — удивилась Джилл.

— Ну как же, первая в Шотландии женщина-старший суперинтендант… Это стоит обмыть, не так ли?

— Когда мне сообщили, я выпила бокал грушевого сидра. — Джилл внимательно следила за тем, как бармен осторожно льет «Ангостуру»[3] в ее бокал. — Как продвигается дело Бальфур?

Ребус в упор посмотрел на нее.

— Кто это спрашивает: Джилл Темплер или мой новый начальник?

— Джон…

Удивительно, подумал Ребус, как одно-единственное слово может передать так много. Он не был уверен, что уловил все нюансы, но главное понял.

Джон, не надо об этом…

Джон, я знаю, что когда-то мы были близки, но это было давно и давно закончилось…

Ребус вздохнул. Чтобы получить это место, Джилл Темплер работала не жалея себя. Дело осложнялось тем, что каждое ее решение, каждый поступок рассматривались пристально и пристрастно: слишком многим, — включая тех, кого Джилл считала своими друзьями, — хотелось, чтобы она оступилась, не справилась.

Ребус заплатил за напитки и слил две порции виски в один стакан.

— Кто-то должен спасти Уотсона от него самого, — прокомментировал он свои действия, кивнув в сторону Фермера, который как раз добрался до книг Нового Завета.

— А ты и рад принести себя в жертву, — заметила Джилл.

Фермер Уотсон закончил перечислять книги Священного Писания, и зрители разразились восторженными воплями и аплодисментами. Кто-то крикнул, что поставлен новый рекорд, но Ребус-то знал, что нет. Общий восторг был просто эквивалентом памятного подарка типа золотых наручных часов. Виски оставляло во рту легкий привкус морских водорослей и торфа и острое ощущение, что теперь каждый раз, пригубливая «Ардбег», он будет вспоминать о маленьком мальчике, который входит в двери полицейского участка и говорит…

Внезапно Ребус заметил Шивон Кларк, которая протискивалась к бару сквозь толпу коллег.

— Поздравляю, — сказала она.

Джилл и Шивон обменялись рукопожатиями.

— Спасибо, Шивон, — ответила Джилл. — Быть может, когда-нибудь и мне представится случай поздравить тебя с повышением.

— Почему бы нет? — согласилась Шивон. — Плох тот констебль, который не мечтает стать старшим суперинтендантом. — И она энергичным движением подняла над головой сжатый кулачок, показывая, как решительно она намерена пробиваться наверх.

— Хочешь выпить, Шивон? — спросил Ребус.

Джилл и Шивон переглянулись.

— Это, наверное, единственное, на что еще годятся наши мужички, — заметила Шивон и подмигнула. Когда Ребус уходил, обе женщины еще смеялись.