Водоворот

— Я не прищелкиваю, я побрякиваю монетами.

— Может, я и бедна, но не продаюсь.

Мужчина отступил от шкафа и взглянул на гостью.

— Я тебе еще не говорил, что ты потрясающе выглядишь?

Розовое льняное платье и такой же жакет были куплены в один из набегов на магазины, когда у Микки водились деньги, и Пола знала — костюм ей к лицу. Тем не менее, комплимент хоть и был приятен, но вызвал подозрение.

— Почему ты хочешь взять меня с собой в Париж?

— Потому что думаю, будет ужасно романтично заняться с тобой любовью в Булонском лесу. — Он взял ее руку и нежно поцеловал, что вызвало, если честно признаться, приятную дрожь в теле.

Да, вот такая альтернатива: или заниматься любовью в Париже, или убирать грязь в заводских цехах… Однако…

— Это имеет какое-то отношение к ссуде, о которой ты так хлопочешь?

— О, разве я забыл об этом упомянуть? — губы Тома насмешливо изогнулись. — Да, действительно имеет. Оказывается, у Йенсена и его деловых партнеров в Париже есть компаньон, который в деле активно не участвует. Это финансист по имени Жак д'Арман. Вот он-то и желает непременно лично познакомиться с мистером и миссис Клинтон.

— А с одним мистером Клинтоном он не мог бы познакомиться?

— Эффект, как подсказывают наши с тобой знакомые, был бы не тот. — Том все еще держал ее руку в своей, и лицо у него посерьезнело. — Мне действительно нужна твоя помощь, Пола. Просто сыграй так же, как ты это сделала в Малибу. Чем плохо оплаченный отпуск и бесплатный тур во Францию? Есть что-нибудь получше на примете?

Предложение, что и говорить, заманчивое. Где найти силы противостоять собственной давней мечте?

— Когда нужно отправляться?

— Самолет вылетает из Лос-Анджелеса примерно через два часа. Значит, нам уже пора двигаться. Где твои вещи?

— Внизу в машине.

Том защелкнул чемодан, потом извлек из кармана красивую черную коробочку, явно от ювелира, и, протянув Поле, коротко изрек:

— Подарок.

В бархатном чреве футляра Пола обнаружила обручальное кольцо с бриллиантом и полудюжиной изумрудов. Вот это да! Про такое он Салли ничего не сказал. Что-то уж больно дорого. Значит, и от нее большого ждет.

— Давай будем считать так: мне дали его временно поносить как реквизит спектакля, — заявила она.

— Это уж как хочешь, так и считай! А теперь поехали. — Том взял свои вещи и направился к выходу.

В аэропорту Том завладел ее паспортом и, быстро пролистав его, не без снисходительного удовольствия заметил:

— Чистенький.

Действительно, странички для визовых отметок были девственно белы.

— Да, такая вот бедняжка, — ответила Пола, бодростью тона сумев побороть сочувствие к себе.

В зале ожидания они оказались как раз в тот момент, когда объявили посадку.

— Между прочим, что будем делать с фамилиями? — Почему-то именно она обеспокоилась этим вопросом.

— Фамилиями?

— Да, фамилиями в наших паспортах. Они у нас, как это ни странно, разные. Тебе не пришло это в голову? Мистер д'Арман может невзначай заинтересоваться подобным казусом.

— Вряд ли он увидит паспорта. А если и увидит, то мы скажем, что ты оставила свою девичью фамилию. Поскольку это необходимо тебе по работе.

Ничего не скажешь — умеет быстро и гладко солгать. Совсем как Микки.

Мистер Клинтон с супругой по приглашению стюардессы прошествовали по крытому переходу в самолет. Взглянув на их посадочные талоны, другая приветливая служительница неба указала им на места в первом классе. В первом классе! Пола почувствовала, что ее переполняет радость, но решила, что не стоит показывать спутнику свой телячий восторг. В конце концов ее должны волновать куда более серьезные вещи.

С деланным равнодушием женщина опустилась и роскошное кресло у окна и деловитым тоном поинтересовалась:

— Скажи на милость, что ты имел в виду, говоря про интересы моей работы? Раньше ты ограничивал поле моей деятельности исключительно благотворительностью, не так ли?

— Но ты, надеюсь, никому не успела ничего ляпнуть про благотворительность? Вот и хорошо. Меняем версию. Давай сделаем тебя писательницей! Сама о своих скромных писательских трудах не заикайся. Спросят — пожалуйста: я, мол, не совсем профессионал в своем деле, но пописываю. Не знаю, как там читателям, а мужу нравится.

Пола раздумывала над новой версией ее общественной значимости.

— Да, придумано неплохо. — Говоря это, она возилась с пристежным ремнем, который застрял между сиденьями, попытки его вытащить были безуспешны.

— Позволь мне. — Том высвободил ремень, затем наклонился и застегнул его на талии Полы, причем задержав руки несколько дольше, чем требовалось.

— Терпеть подобное входит в мои обязанности? — спросила та, пытаясь скрыть за ироничным тоном непрошеное волнение. Господи, пусть этот сластолюбец утешится парижскими ночными бабочками, иначе ей грозит беда.