Водоворот

Унесся помню я ветрами
на Колыму, где комары.
Как чудно было вечерами
Сидеть у красочной горы.
Красот она не лишена,
Нет летом тьмы и тишина,
Зимой к обеду лишь рассвет.
Таков был северный привет.

Меня пленил далекий север,

Я от него не знал вреда.
Якутск, Жиганск, Зырянка, Невер…
Благоприятная среда.
А если солнышко в мороз,
Как миллиарды белых роз,
Сверкают искры и лучи,
И треск поленьев из печи.

А летом солнце обжигает,

Но на горах не тает снег.
Лишь возле гор все оживает,
Душа блаженствует от нег.
Олень и чукча у шатра,
Дымок расстелен от костра,
С оленя мясо и панты,
рога ветвистые, унты.

Оленеводство популярно,

Олень марал не прихотлив.
И труд проходит не бездарно,
Не мерзнет он и не потлив.
Гребет копытом под собой,
А чукча сверху, как ковбой,
С ножа – горячего кусок,
А после в чуму на часок.
На север дальний уберечься
Я побежал от «мусоров».
Да от судьбы не смог отвлечься,
От романтических ветров.
Поставил ногу на педаль.
Куда бежать? В какую даль?
Себя повсюду привезешь,
Судьбу свою не прогрызешь.

– Замечательно! – прозвучало всеобщее одобрение, когда Гриня закончил читать отрывок из поэмы. Наташа похлопала в ладоши. У Бориса испортилось настроение, он сам не понимал почему. Ему показалось, что это стало заметно всем, от чего сделалось неудобно. Он бегло глянул на компанию и еще больше смутился.

– А мне больше Высоцкий нравится, – сказал он, борясь с подавляющим его душу состоянием, и включил проигрыватель. Из колонок полилось: «Протопи ты мне баньку по-белому, я от белого света отвык».

Вечер продолжался и уже пора было определяться парам. Гриня толкнул Бориса локтем в бок. Дескать, чего ты ждешь?! Цепляй свою избранницу и отчаливай с ней. Тот все понял и пригласил Акулину уединиться в соседней комнате. Она оказалась рада поступившему предложению, и Гриня с Наташей остались вдвоем.

– Интересно складываются обстоятельства, – засмеялся Гриня. – Кто-то ошибся номером телефона, а в итоге получился классный вечер.

– Я поняла, что ты все сочиняешь, – призналась Наташа, – но решила подыграть, о чем теперь не жалею.

Высоцкий продолжал петь.

– Эта музыка явно не для романтического вечера, – сказал Гриня и стал перебирать пластинки. – О! – удивился он, увидев пластинку с записью Сюзи Куатры, и уставился на Наташу говоря глазами, дескать, от куда у этого ограниченного человека в его скудной коллекции сияет эта звезда?

Когда Гриня сменил пластинку и занял прежнее место.

– Вообще-то я не с Зырянки. Я здесь в гостях и на днях уеду в свой улус. Там у меня родители, братья, сестры, – обмолвилась Наташа.

Гриню неожиданно посетила мысль. Он давно мечтал об этом. И вдруг появился реальный шанс. Он глянул на нее так, словно загорелся непреодолимым желанием.

– А шаман у вас есть? – спросил он, глядя на Наташу с нетерпением.

– Он не из нашего улуса, – ответила Наташа как ни в чем не бывало. – Но часто приезжает.

– Пригласи меня в гости с ним пообщаться, – Гриня смотрел на Наташу, как ребенок, который боится, что ему откажут в его прихоти.

– Поехали, – с какой-то невероятной радостью согласилась девушка. – Расскажи мне еще какое-нибудь стихотворение. Я их очень люблю, – попросила она.

Гриня словно очнулся от просьбы Наташи. Мыслями он уже находился в улусе.

– Стихи того же автора, – сказал он сосредоточившись. И еще немного помолчав, начал читать.

Мечтатель должен быть сильней
своей мечты, своей надежды,
не должен быстро гнать коней,
но облик должен и одежды
свои менять за разом раз.
Идти уверенно на склонах,
и даже если будет промах,
не выдвигать все на показ,
а дальше путь начать, сначала
мечта идущих лишь венчала.

– Спасибо, – улыбнулась девушка, – для уверенности рекомендации лишними не будут.