Водоворот страсти

— Вы так полагаете? — усмехнулся Гален. Он смотрел на нее, бесстыдно заглядывал за корсаж, как будто мысленно раздевая взглядом, и все его желания явственно отпечатывались на его лице.

Заметив его взгляд, Хейли зарделась от смущения.

— Возмутительно, мистер Хоук! Перестаньте так смотреть на меня! Это могут заметить.

Пожав плечами, он усмехнулся:

— Я просто попробовал свои силы. Было бы крайне невежливо, если бы я не оценил по достоинству вашу красоту.

— Гален! — забыв обо всем, воскликнула Хейли, но тут же опомнилась. — Не будем больше об этом, мистер Хоук.

Она склонила голову, словно размышляя.

— Подобная уклончивость не может не навести на одну мысль. Вы явно что-то скрываете.

— Ничего я не скрываю.

— Да, да, вы всегда так говорите. Тем не менее меня не покидает ощущение, что это неправда.

— Хорошо, мисс Морленд. Итак, спрашивайте меня о чем хотите. Я весь к вашим услугам. Только скорее. Леди Маклеан поглядывает в нашу сторону, а она обещала показать мне альбом с рисунками своего сада. Или вы боитесь?

Хейли заколебалась, в задумчивости поглаживая шелковое платье.

— Даже не знаю, с чего начать.

Она метнула на него взгляд, и он замер от немого восхищения, так был пронзителен взгляд ее сине-зеленых глаз. Гален внутренне подобрался, готовясь к любому ее вопросу. Ему вдруг стало неловко.

«Черт побери, он ведет себя словно влюбленный мальчишка! В конце концов, это всего лишь светская беседа, а не разговор по душам!»

— Начнем с легкого, — улыбнулась она. — Какое ваше любимое стихотворение? Или любимая забавная история из вашего детства? Нет, лучше всего будет рассказ о вашем первом поцелуе.

Гален нахмурился. Говорить с Хейли на какую-нибудь тему было отнюдь не легко. Она пробуждала в нем столько мыслей и чувств, как никакая другая женщина.

— В последнее время мне чаще всего приходит на память двадцать седьмой сонет Шекспира. Он посвящен бессоннице. Признаюсь, сплю я неважно.

— В самом деле? — В ее голосе звучало неподдельное участие. — И сонет помогает?

— Не очень. Хотя его размер и величественный тон вставляют задуматься о смысле страданий. В три часа ночи это даже кстати.

— Обязательно хочу познакомиться с сонетом!

Ее грудной, цепляющий за душу голос, как обычно, производил чудесное завораживающее действие.

— Когда будет угодно, но только не сейчас! Читать стихи здесь в гостиной не совсем удобно. — Он нагнулся и тихо прошептал над ее ухом: — А вас не предупреждали, как опасны стихи для молодых девушек?

Хейли кивнула:

— Конечно, все только и твердят об этом в один голос. Но до сих пор я никак не могу понять, в чем же их опасность, — с хитрой улыбкой прошептала она. — Перед вами невозможно устоять. А если вы еще начнете читать стихи, то вообще будете неотразимы.

В этот миг больше всего ему хотелось поцеловать ее, но он все-таки удержался.

— Данный опыт, мисс Морленд, давайте проделаем как-нибудь в другой раз.

Внезапно подошедшая к ним миссис Шоу едва не застигла их врасплох.

— Не хотите ли вина, мистер Хоук? Почти все джентльмены удалились в библиотеку, чтобы с наслаждением выпить там бокал-другой.

— Я не пью вина, миссис Шоу.

— Ах да, вы как-то упоминали, но я забыла. Иногда я разделяю вашу неприязнь к дружеской компании, — весело прощебетала тетя, усаживаясь на ближайший диван. — Возьмем Рэнда Баскомба — даже шампанское не может скрасить его общество.

— Тетя Элис! — Хейли закатила глаза от притворного негодования. — Нельзя же так!

— Что нельзя? — Не обращая внимания на племянницу, тетя Элис повернулась лицом к Галену. — Мистер Хоук, разве я веду себя предосудительно?

— Ни в коей мере, миссис Шоу, — как ни в чем не бывало отозвался Гален, усаживаясь в кресло возле стола и как бы приглашая Хейли тоже принять участие в беседе. Он решил расспросить компаньонку о Хейли, кое-что выведать, но тетя Элис опередила его.

— Как вам Индия? Где вы были во время восстания?

— Мне не хотелось бы говорить об этом. Индия есть Индия. — Гален мрачно покачал головой. — Одни с удовольствием рассказывают об экзотических красотах этой страны, но я не из их числа. Индия всегда казалась мне чужой, а жизнь и законы там совсем другие. Давайте не будем об этом. Теперь я предпочитаю поездки не дальше Бата или Бристоля.

— А, что вы скажете на то, что многие интересуются, что вы там делали? — спросила тетя Элис.

— Неужели?

Хейли немного отвернулась, и по ее напряженному виду он понял: она что-то от него скрывает.

— Мистер Баскомб был очень настойчив. Трудно понять, почему он проявляет такой откровенный интерес или даже озабоченность…

— Скорее всего причина кроется в характере того, кто задает подобные вопросы, — стараясь говорить как можно непринужденнее, заметил Гален. — Думаю, Баскомб, Как человек, мало путешествовавший, сгорает от желания испытать острые ощущения и заодно придать живость застольной беседе.

Тетя Элис рассмеялась:

— Верно, от одного-двух забавных анекдотов светская беседа лишь выигрывает.