Воды Дивных Островов

Тогда заговорила Заряночка и молвила: «Преступницей стою я здесь, перед вами; но вот что скажу я вам, дабы не думали вы обо мне хуже, чем есть на самом деле: когда уехали вы, о Паладины, и долгим показалось время разлуки, а вы всё не возвращались, тоска легла мне на сердце тяжким бременем, и надежда угасла, и страх нарастал, и душа моя столь истерзала тело, что уже подумала я, будто заболею. И знала я, что не порадуетесь вы, вернувшись домой и застав меня недужной; засим очень мне хотелось сделать хоть что-нибудь, дабы исцелиться. Тогда угодно было судьбе, чтобы услышала я в подробностях повесть о Чёрной Долине Серых Овнов и о том, как порою сбываются там заветные желания; и подумалось мне, как хорошо бы оно было бросить вызов приключению и добиться желаемого. Об этом, без сомнения, поведал вам капеллан, сэр Леонард, но вот ещё что должна я к тому прибавить: сам священник к проступку моему не причастен; всё делалось моей волей и по моему наказу, и не мог он меня ослушаться. Потому заклинаю я вас всей душой: не держите на него зла, но всё ему простите. Скажите мне, о, скажите, исполните ли вы эту мою просьбу?»

Отвечал Хью: «Мы его прощаем, а сможет ли он простить себе – его дело». Но Артур промолчал, и Заряночка поглядела на него встревоженно, и лицо бедняжки исказилось, и проглотила она комок в горле. Но вот девушка снова повела речь и принялась рассказывать друзьям обо всём, что случилось с нею, когда отправилась она в Чёрную Долину, как изложено выше. Ничего не утаила Заряночка из того, что говорилось и что делалось; свободно говорила она, не выказывая ни стыда, ни страха, и столь ясно и мило, что никто не усомнился в словах девушки; и Артур поднял голову, и то и дело глаза его встречались с глазами рассказчицы, и более не читалось в них непреклонной суровости, хотя тотчас же отводил он взгляд.

И вот дошла Заряночка до того места, когда они двое, незнакомый рыцарь и она, покинули долину у обрыва и двинулись через дикий лес в направлении Замка Обета, и сказала девушка: «Когда свернули мы в лес, оставив за спиною помянутую долину, до полудня оставалось ещё часа четыре; и ехали мы до тех пор, пока не наступил полдень, и отдохнули у ручья и подкрепились, ибо не видели мы причины загонять коней; но спутник мой, незнакомый рыцарь, казался угрюмым и удручённым и, можно даже сказать, мрачным. Я старалась ободрить его и говорила с ним приветливо, как с тем, кто прежде был врагом, а стал другом; но чужак в чёрном отвечал мне: «Госпожа, ни к чему это не приведёт; жаль мне, что собеседник из меня никудышный; право же, старался я развеселиться; но вдобавок к тому, о чём известно и тебе, и мне и что меня угнетает и мучит, ныне легла мне на сердце тяжесть, и не в силах я от неё избавиться, и ничего подобного я не испытывал прежде. Засим с твоего позволения сядем-ка мы немедленно на коней, дабы поскорее оказаться в Замке Обета и в темнице сэра Эймериса».

Засим поднялась я на ноги и сказала ему, улыбаясь: «Ободрись, друг! Не темница тебя ждёт в Замке Обета, но радушный приём друзей». Незнакомец в чёрном промолчал в ответ и веселее не сделался; так оседлали мы коней и скакали ещё часа три, пока не выехали из густой чащи на открытую протяжённую прогалину, что, словно широкая дорога зелёного дёрна, пролегла через чащу; не иначе как рука человека расчистила помянутую зелёную просеку. Туда добрались мы, следуя по течению речки, что вместе с нами вырвалась на равнину из леса, а затем, свернув в сторону, убегала на север, рассекая прогалину надвое.

Оказавшись там, промеж чащи и ручья, мы натянули поводья; лесной уголок этот показался мне красивым на удивление, и не без удовольствия глядела я по сторонам, радуясь всем сердцем. Тут молвил рыцарь: «Леди, не ощущаешь ли ты непомерной усталости?» – «Нет, – отвечала я, – ничуть не бывало». – «Странно, – проговорил мой спутник, – ибо я настолько утомлён, что должен, чего бы то ни стоило, сойти с коня и прилечь на траву, иначе рухну с седла». Тут незнакомец спешился и постоял подле меня немного, словно желая помочь мне спрыгнуть с седла, но возразила я: «Рыцарь, заклинаю тебя, даже если притомился ты, постарайся продержаться ещё немного, дабы не настигла нас здесь опасность». – «Опасность? – отозвался он. – Да, так оно и было бы, кабы Красный Рыцарь проведал о том, где мы находимся; да только откуда ему знать?» Последние слова незнакомец проговорил с трудом, словно в полусне, а затем молвил: «Прошу простить меня, госпожа, но голова моя так и клонится; позволь мне немного поспать, а затем я встану и отвезу тебя прямиком к цели и итогу твоего путешествия». С этими словами рыцарь в чёрном улёгся на траву и тут же заснул как убитый, а я уселась подле, в великом страхе. Сначала, сказать по чести, я заподозрила предательство, ибо как могла я полностью доверять этому человеку после всего случившегося? Но когда убедилась я, что сон незнакомца непритворен, сомнения такого рода я прогнала и не знала, что и подумать.