Воды любви (сборник)

– Мы потом двадцать лет сходить с ума будем, думая, что с ними случило…. – крикнул я.

Дальше мы пошли к детской площадке. Там, как всегда, у горки, ждала она.

– Привет, – сказала рыжая Света.

– Ты, как всегда, опаздываешь, – сказала она.

– Ну что, поцелуемся? – сказала она.

– Малыш, увы, сегодня без вариантов, – сказал я.

– Надо или мне скинуть три десятка… – сказал я.

– Или тебе прибавить столько же, – сказал я.

– Вот и жди его весь вечер, – сказала она.

– Мужчины, – сказала она.

Взялась за руки с подружкой, и они убежали.

…мы гуляли с Татьяной Николаевной половину ночи. Городок жил, – как всегда в выходные, – я слышал смех, я видел лица, и над нами склонялась огромная, гигантская просто, Луна. Та самая Луна моего детства, которую я искал всю жизнь и нигде не мог найти – ни в сраном Запольяре, ни в сраной Сибири, ни в сраной Молдавии, ни в сра… Нигде. Просто, может быть потому, что она повисла навсегда в моем детстве. Может потому, что она и была им. Огромная, серебристая Луна. В свете которой так красиво улыбалась моя первая учительница, Татьяна Николаевна Пше…

– А теперь вы меня укусите? – сказал я.

– Что? – сказала она.

– Ну, я же не слепой, – сказал я.

– Вы выглядите так, как 30 лет назад, – сказал я.

– Значит Вы или плод шизофрении или вампир, – сказал я.

– Володя, Володя, – сказала она.

Рассмеялась. Захлопала в ладоши. Мы как раз уже стояли на плацу, на ступенях огромной карусели. Я увидел, что все жители городка собрались тут… Заметил даже трахнутого на всю голову капитана разведроты, который забирался каждое утро на дерево и демонстрировал там приемы карате дятлу, жившему в дупле. Старшеклассников, которые сидели в засадном полку в камышах, когда мы начинали драку на замерзшем болоте с венграми из школы поблизости. Толика из соседнего подъезда – он вырезал мне из цельного куска дерева ППШ со съемным диском. И даже двух черепах из венгерского роддома, где лежала на сохранение подружка матери, и куда мы ходили кормить черепах морковкой и проведывать эту самую подругу… Венгр, продававший паприку и суп халасли прямо у себя на плантации… Офицер без глаз – их выели песцы в песках, куда парня сбросили попутчики по поезду… Директор школы, обожавшая наш класс…

Музыка чуть стихла. Они улыбались, смотрели на меня и впервые в жизни я не чувствовал раздражения из-за толпы.

– Представляете, он решил, что мы вампиры, – сказала Татьяна Николаена.

Дружный, мягкий смех достиг Луны и она улыбнулась нам в ответ.

– Володя, мы не вампиры, – сказала Татьяна Николаевна.

– Мы – энергетическая копия военного городка, – сказала она.

– Помнишь 1986 год, случай, когда по телику показывали «Мики мауса» трое суток? – сказала она.

– Ответственные, честные патриоты Страны поняли уже, к чему все идет, – сказала она.

– В городок привезли специальную установку, – сказала она.

– И с нас всех сняли энергетические копии, – сказала она.

– Наши ауры, поля… – сказала она.

– И так было проделано со всеми гарнизонами СССР и соцлагеря, – сказала она.

– Потом волны бушующего моря обрушились на нашу, советскую Атлантиду, – сказала она.

– И она затонула, но… – сказала она.

– Ее главная сущность, ее Энергетика, осталась в местах силы, – сказала она.

– С гражданских копии не снимали, все они были будущие хипсеры и педерасты и потенциальные изменники, – сказала она.

– А вот мы… – сказала она.

– Это как… обезвоживание продуктов, – сказала она.

– В решающий момент просто добавь воды и все становится, как раньше, – сказала она.

– Сечешь, малыш? – сказала она.

Музыка снова заиграла, карусель закрутилась и облачко, накрывшее Луну, уплыло. И тут лунные лучи проникли во всех, кто собрался на плацу. И они оказались заполнены изнутри прекрасным светом, самым удивительным, нежным и волшебным, какой только можно видеть. Отец говорил мне, что видел такой единожды в жизни – в Чернобыле, где таким, – невиданным прежде на Земле, – цветом горели костры. Тут толпа расступилась и я увидел и его.

– Здравия желаю, – сказал он.

Я молча смотрел на него, а он на меня. Он был с матерью – молодые, и, конечно, она была подстрижена, как Джейн Фонда. – и они держались за руки. Рядом с ними стояли тоже держась за руки, два пацана. Отец был в парадной форме. Раньше я бы решил, что он это случайно. Он как раз поправился, и бегал по утрам, а я с ним, – он, конечно, специально притормаживал ради меня, – и еще он заехал мне по носу случайно, когда показывал прямой левый, и я очень старался не заплакать, но слезы выступили – из-за боли. Они смотрели на меня молча, и мальчишки тоже.

– Мама, – сказал я.

– Зачем ты тогда постриглась, – сказал я.

– Нельзя всю жизнь ходить с косой до колен, – сказал она и улыбнулась.

Они с братом отошли… все стихло, и я понял, что настало время главного свидания. Присел на корточки и посмотрел на себя. Мальчишка был славный. Как так случилось, подумал я. Как так слу… Он все время поворачивал чуть голову, глядя вбок, но не прямо, вечно ускользал – я так хорошо знал этот жест, – и мне пришлось взять его мягко за плечи и развернуть.

Тогда он улыбнулся, задрал голову и посмотрел мне прямо в глаза.