Военачальник

Наконец унизительная процедура закончилась, и стражник, споласкивая руки под рукомойником (Влад подумал: «Сучонок! Нет бы перед этим вымыть руки, так он это делает после!»), сказал:

— Не обижайтесь, ребята, никто из чужих не имеет права доступа в замок барона без такого осмотра, и без разницы — именитые ли это господа или артисты. Барон давно никого не принимает, а такая система охраны с тех пор, как он поддержал герцога Ламунского в борьбе против Влада. Если бы не такая охрана, возможно, его давно бы уже не было в живых. Этот самый Влад его шибко не любит, спит и видит, как барона уничтожить!

«Ага! Сплю и вижу!» — фыркнул про себя Влад и порадовался, что, идя в замок, не прихватил с собой свой знаменитый перстень с красным алмазом. Как бы он теперь объяснял стражнику, откуда у бедного артиста такое сокровище? А если ко всему прочему рядом оказался бы маг — этот перстень-амулет сдал его с потрохами. И тогда только оставалось ему одно — прорываться с боем. Он бы выжил, конечно, но вся труппа наверняка погибла.

Ему, разумеется, приходило в голову, что можно было бы пробиться мимо стражников, когда они будут на представлении.

Прежде чем его нашпигуют стрелами, он уже окажется возле барона — ну а дальше? А дальше: труппу нашпиговывают стрелами, на всякий случай, ну и его, само собой. Его-то они взять не смогут — амулета нет, зато магия при нем, — но вот ребята пострадают.

В этом случае, правда, ему хватит нескольких секунд, чтобы подчинить барона, но поднимется шум, гам, который захваченный барон, хотя и сможет остановить своей властью, но все равно возникнет подозрение, что хозяин замка зомбирован.

В этом случае его супруга может подстроить что-то вроде отравления или несчастного случая своему муженьку… и дело провалено. Начинай сначала. И ребят жалко, и шум нельзя поднимать — в общем, куда ни кинь, всюду клин. Есть только один выход: неслышно подобраться к барону, причем сделать это так, чтобы никто ничего не заподозрил. Ну а потом будет гораздо легче…

Стражник позвал солдат, стоявших снаружи, и приказал одному из них проводить артистов к месту их выступления. Тот беспрекословно подчинился, и скоро вся труппа шагала за ним, переходя широкий двор замка, освещенный мерцающим светом редких факелов, трещавших и чадивших под дождем.

Они вошли под сень огромных стен, вдоль которых располагалась длинная балюстрада, прошли по террасам и минут через десять оказались в длинном, освещенном магическими светляками зале. Здесь была устроена настоящая сцена, находившаяся выше, чем остальной зал, но не выше каменного помоста, на котором стоял стол, уставленный различными яствами и напитками. В зале пока никого не было, за исключением нескольких человек прислуги, среди которых выделялся, как адмирал среди матросов, мажордом Ниркан, надменно наблюдавший за работой слуг. Увидев артистов, он неожиданно приветственно махнул рукой и слегка улыбнулся:

— Как вижу, прибыли? Если хотите поужинать, вот стол для вас! — Он указал на стол, тоже уставленный различными угощениями — попроще, чем на баронском, но тоже выглядевшими заманчиво. Один румяный поросенок с яблоками чего стоил!

Этот стол стоял пониже, чем баронский, и метрах в десяти от него.

— Вам уже объяснили правила поведения в замке? Ага, так вот: смотрите вон туда, — мажордом показал рукой на отдушины, равномерно покрывающие стены зала черными глазками, — за каждой из них стоит стрелок с арбалетом или луком. Сделаете неверное движение — умрете. А так — кушайте, пейте, отдыхайте. Вон там — комната для переодевания. Господа придут скоро, я вас заранее предупрежу.

— Распорядитесь, пожалуйста, чтобы на сцену доставили наш щит-мишень и протерли его сухими тряпками. Его надо установить вон там, в том углу. И пусть принесут наши костюмы и реквизит: булавы, факелы, ножи. И тратину музыканта не забудут.

Мажордом посмотрел на Арину и молча кивнул. Затем он вышел из зала, а артисты остались стоять у стола, заставленного жареным и пареным.

— Я что-то уже сомневаюсь, что наше представление у барона нам так уж необходимо, — поежилась Марка. — Все время чувствую, как мне в спину кто-то смотрит и целится. А если у него тетива сорвется?

— Значит, получишь стрелу в свой прекрасный зад, — усмехнулся Борин. — Чего удивляться — богатые, они всегда с какими-то причудами. Ну кому, скажи на милость, нужен этот демонский барон? На кой он этому самому Владу сдался? Сидит себе в своей дыре и сидит!

— Кто сидит? — не поняла Арина. — Влад или барон?

— И тот, и другой! Какого демона им шастать по холоду, когда можно сидеть в теплой комнате, попивая вино и закусывая пирогом с соловьиными язычками? Вот ты пробовала пирог с соловьиными язычками? Нет? И я нет. А они, этот Влад и этот барон, — пробовали!

«Упущение! Как же это я прожил без пирога с соловьиными язычками? Какой я после этого олигарх?!» — усмехнулся Влад и, подойдя к столу, отломил ножку какой-то птички, жаренной на вертеле.

Сунув ее в рот, он прожевал, сделал удивленное лицо и с удовлетворением констатировал: