Военачальник

— А вкусно! Попробуйте этих пташек! Они чем-то еще начинены!

— Нет уж, — усмехнулась Арина, — набивать желудок перед представлением было бы полным идиотизмом. Не хватало нам еще заблевать сцену, когда угощение попросится наружу. Вот после — милое дело, хоть обожрись, а до того — желудок должен быть пуст и свободен. Это первое, чему учат артистов.

— Ну, как хотите, а я сейчас съем, что смогу, а остальное надкушу!

Артисты рассмеялись незатейливой шутке, а Влад и правда намазал лепешку черной икрой, съел, взял большую гроздь винограда с длинными, слегка розоватыми ягодами и стал выплевывать косточки на пол. Так было принято в замках — слуги уберут.

Труппа ушла переодеваться. Влад хотел остаться, но Арина поманила его рукой:

— Пойдем, я тут тебе костюм один приготовила!

Они вошли в комнату сбоку от сцены — она использовалась именно для переодевания, когда приезжали залетные артисты, как понял Влад. Там стояли скамьи, на стенах висели зеркала из полированной бронзы, натертые до блеска, в которых отражался интерьер комнаты.

Арина с удовольствием огляделась по сторонам и сказала:

— Если бы мы всегда работали в таких условиях! А то вечно ютишься в каких-то халупах, даже посмотреть на себя в зеркало нельзя. На вот тебе — короткие бриджи в обтяжку, они тонкие, наденешь прямо на голое тело. — Она достала из кармана плаща небольшой сверток. — Ага, снимай все. Так… торчит спереди? Так в этом самый смысл и есть! Богатые дамы очень любят, когда у артистов торчит… Если этого нет, приходится заячью лапку подкладывать. Или деревяшку специальную, чтобы побольше выглядел. Слава богам, у тебя ничего подкладывать не надо, все в лучшем виде. Наденешь сандалии — они безразмерные, а рубаху не надевай — будешь по пояс голым. У тебя фигура впечатляющая, мускулы так и играют, как у ярмарочного силача. Я не знаю, что там за баронесса, но обычно они очень падки на артистов. Состроишь ей глазки — нас тут на руках носить будут! Но не переборщи — барон заметит, можем загреметь в темницу или самое меньшее — палками отходят до синяков. И такое бывало. И еще, хочу тебя предупредить: если мне, или Марке, или другим девушкам придется переспать с бароном — не ревнуй и не устраивай сцен, ладно? Это часть нашей профессии. Откажешься — можешь получить плетей или голову с плеч снимут, а согласишься — и денег дадут, и уедешь весь сытый и довольный. Я не знаю, как ты реагируешь на такие вещи, поэтому сразу предупреждаю: совершишь ошибку — тут мы все и останемся. На стене. В виде черепов. Понял?

— Понял, — спокойно ответил Влад, хотя на душе у него было не очень спокойно — в роли жиголо в труппе актеров-проституток ему еще бывать не приходилось. Так-то его совершенно не шокировали слова Арины — он и сам все прекрасно понимал, но понимать одно, а принимать душой, а тем более участвовать в этом — совсем другое.

В комнату без стука вошел мажордом:

— Господин барон, его супруга и ее наперсницы прибыли. Ожидают вашего выхода. Смотрите, вот этот проход ведет на сцену, выходите — кланяетесь, приветствуете хозяина замка и его супругу и начинаете представление. Вот ваше снаряжение — кроме как на сцену, с ним никуда не выходить. Выйдете с ножами в зал — вас убьют. — Мажордом отступил в сторону и пропустил слугу, нагруженного свертками с реквизитом, и добавил: — Переодевайтесь быстрее — барон не любит ждать. Они пока заняты угощением, но скоро начнут проявлять нетерпение, могут рассердиться.

Слуга, тараща глаза на артистов, скинул свертки на стол и убежал, сопровождаемый проклятиями Борина: он брякнул тратину на стол так, что она жалобно зазвенела.

— Идиот проклятый! Разве можно так обращаться с инструментом! Чтобы тебе демоны в зад засунули этот инструмент, когда ты сдохнешь, а потом сыграли тебе на нем похоронную мелодию, придурок!

Артисты быстро, как вымуштрованные солдаты, переоделись. Борин надел костюм менестреля — весь в кружавчиках и блестках, сообщив, что вначале будут выступать жонглеры, а уж потом он переоденется в костюм акробата.

— Кстати, Олег, я тебя попрошу, — Борин погладил свою тратину, — когда мы будем выступать с акробатическим номером, поиграй нам, пожалуйста. Так будет и красивее, и нам удобнее. Когда мы в ритм попадаем — выступать легче. Сделаешь?

— Сделаю, почему нет, — пожал могучими плечами Влад и тут же уточнил: — А ничего, что я буду по пояс голый?

— Да какая разница! По-моему, им чем артист более голый, тем лучше. Кстати, богачи обычно обожают, когда девушки выступают совсем голыми — так сказать, товар лицом. Иногда даже требуют, чтобы мы сняли с себя все, что на нас надето. Видимо, они настолько уже пресыщенны, что их мало чего возбуждает, вот и надеются усилить свое желание таким способом. А нам что? От нас не убудет…