Военлеты погибшей империи. Авиация в Гражданской войне

Спустя всего два дня после гибели «Сопвича» винтовочная пуля с земли остановила мотор «Ариэйта» с английским экипажем. Летчик сумел отыскать пригодную для посадки поляну в лесу и благополучно приземлился на территории красных. Больше всего на свете опасаясь плена, англичане бежали сразу, не став, вопреки приказу, сжигать аппарат, чтобы дымом не привлечь погоню. Четыре дня они блуждали по бурелому, прежде чем голодные и обмороженные вышли на позиции союзных войск. Самолет же был найден и отправлен для изучения в Москву. Особый интерес у советских авиаторов вызвала новая портативная радиостанция, стоявшая на английской машине.

Со второй половины ноября из-за сильных морозов в работе Славяно-Британского авиакорпуса наступило временное затишье, продолжавшееся до середины января. Английские пилоты не летали вообще, так как все «Де Хэвилленды» пришли в негодность, а для «Ариэйтов» не было лыж. Русские изредка совершали разведывательные полеты на «Сопвичах», когда столбик термометра не опускался ниже минус 20 градусов.

24 декабря в одном из таких полетов южнее Обозерской трагически погиб капитан Свешников. В воздухе остановился двигатель «Сопвича», садиться пришлось на лес. При посадке самолет разбился и его обломки придавили Свешникова в пилотской кабине. Наблюдатель-англичанин не пострадал, но ему не хватило сил вытащить раненого капитана. Пришлось идти за помощью в ближайшую деревню, до которой было свыше восьми километров. Дойдя до села, летнаб, почти не говоривший по-русски, с большим трудом объяснил крестьянам, что от них требуется. Только через несколько часов он с четырьмя мужиками вернулся к месту аварии, но Свешников был уже мертв.

Ровно через месяц, 24 января, во время разведки над Шенкурском выстрелом с земли был ранен в грудь полковник Козаков. К счастью, пуля прошла вскользь, не задев сердце и легкие. Козаков сумел перелететь линию фронта и благополучно посадить самолет. В марте, едва оправившись от ранения, он вновь приступил к полетам. Несмотря на резкое сокращение числа боевых вылетов, за первые месяцы 1919-го «славяно-британцы» понесли наибольшие потери в людях и технике.

28 января в очередной из ставших уже рутинными разведок от случайной пули с земли погиб летнаб капитана Белоусовича подпоручик Карелин. А 23 февраля, также во время разведки был подбит зенитным огнем «Сопвич», в котором летел поручик Кравец с английским наблюдателем Ноэлем Ньюненом. Кравец не смог дотянуть до своих и совершил посадку на советской территории. Красные сразу бросились на поиски летчиков. Те же, проплутав три дня по лесу, в конце концов наткнулись на заставу красноармейцев. В завязавшейся перестрелке Кравец был убит, а англичанин ранен и захвачен в плен.

В архиве сохранился протокол допроса пленного англичанина, вот его дословное изложение: «Я, подпоручик британской армии (здесь очевидная неточность перевода, так как в английской армии не было звания подпоручика. – Прим. авт.), до призыва на службу был фкрмером в Канаде, в прошлую войну был ранен, приехал в Россию в начале ноября через Мурманск, в Мурманске меня встретил русский летчик Кравец, с которым я теперь сел к вам. Кравец был человеком заносчивым, про Россию говорить не любил. На Обозерской последнее время было три аппарата: маленький одноместный «гидро» и два «Сопвича». На одном перелетел из-за порчи мотора (в смысле совершил вынужденную посадку. – Прим. авт.) я – наблюдателем, Кравец – летчиком. Четвертый аппарат на Обозерской разбился три недели назад при посадке на полотно железной дороги. В Селецком три аппарата «Ариэйт», раньше было 7-8, остальные разбились в авариях. В Архангельске два аппарата, готовых к полетам, и три-четыре – в сборке».

Красные, чтя военные традиции, дали знать о судьбе пленного англичанина: в конце марта летчик Суворов сбросил над вражескими позициями письмо Ньюнена к матери. Дальнейшую участь британского летнаба точно установить не удалось. Есть только косвенные данные, что он умер в плену от последствий ранения.

В конце февраля унтер-офицер Кропинов с летнабом поручиком Сахаровым, перелетая из Березника в Обозерскую, из-за тумана сбились с курса и залетели глубоко в тундру. Когда кончился бензин, они сели где-то в районе устья Онеги и, «подкрепившись» спиртом из разбитого компаса, отправились на поиски жилья пешком. Двое суток в страшный мороз авиаторы шли, утопая в снегу и не встречая ни одной живой души. Только на третий день они наткнулись на зимовье самоедов (небольшой северный народ, ныне именуемый ненцами или нгасанами). Радушно встретив неожиданных гостей, «дети тундры» обогрели их и отвезли на оленьих упряжках в ближайшее село.

В начале марта из Англии пришел транспорт с новыми самолетами. Авиакорпус пополнился двумя «Сопвичами полуторастоечными» и двумя истребителями «Сопвич Кэмел». На этом же пароходе прибыл и новый командир Славяно-Британского авиакорпуса, выходец из Южной Африки, полковник Ван дер Спай, сменивший майора Моллэйра.