«Военная анархия» в Римской империи

ся от сотрудничества с этим органом. Именно после этих событий он решил окружить Рим новой стеной, но решение об этом принял только после совета с сенатом (consilio senatus) (SHA Aur. 21,9). Значимым стало избрание Аврелианом коллеги по ординарному консульству на 271 г. Им стал видный сенатор Т. Помпоний Басс, занимавший к тому времени пост префекта Рима. Басс уже был консулом в 259 г., он занимал ряд важных постов при Галлиене и Клавдии, в том числе был корректором всей Италии и принцепсом сената¹⁰⁰⁶. Автор «Эпитомы» (34, 3) именно ему приписывает желание пожертвовать собой ради победы над готами, что было отклонено Клавдием, заявившим, что эту жертву должен принести сам император. Как говорилось выше, сама эта легенда не имеет исторической основы, но характерно, что в ней не только упоминается имя Басса, но и сохраняется память о его роли в политической жизни страны. Возможно, его отцом или скорее дедом был Помпоний Басс, занимавший пост ординарного консула в 211 г. и казненный Элагабалом¹⁰⁰⁷. Выбор этой фигуры явно демонстрировал желание императора установить хорошие отношения с сенатом.

Определенный перелом в отношениях с сенатом произошел после победы над Пальмирой в 272 г. Сам поход против Пальмиры был вызван как намерением завершить начатое Клавдием восстановление единства Империи, так и интересами внутренней политики. Суды над сенаторами, обвиненными в заговоре, были использованы Аврелианом и для пополнения казны (Amm. Marc. XXX, 8, 8). Но этого явно было недостаточно, и восточная кампания, как говорилось выше, должна была принести значительную добычу. Не менее важным было и стремление одержать громкую военную победу¹⁰⁰⁸, что резко повысило бы авторитет императора, без чего укрепить власть было невозможно. После этой победы Аврелиан вводит культ Непобедимого Солнца, земным партнером которого выступает он сам, и оба они предстают как «восстановители вселенной». В Риме начинается сооружение храма нового бога, и этот храм украшается в основном предметами из добычи, полученной во время восточной кампании. Эта добыча сделала возможными те обильные раздачи, о которых говорилось выше и которые должны были окончательно примирить Аврелиана с римским плебсом. В Риме во всем объеме восстанавливается чеканка монеты, большая часть которой после подавления бунта монетчиков

была переведена в Медиолан¹⁰⁰⁹. На монетах окончательно исчезает ссылка на сенат¹⁰¹⁰. Может быть, тогда, чувствуя крепость своей власти, Аврелиан провел амнистию по государственным преступлениям (SHA Aur. 39, 4). Но полного разрыва с сенатом еще не произошло. Понтификами Непобедимого Солнца становятся именно сенаторы¹⁰¹¹, что подчеркивает не только значимость нового культа, но и стремление Аврелиана консолидировать вокруг своей персоны и своего бога высшее сословие Империи. С другой стороны, после этой победы уже нет свидетельств какого-либо совета императора с сенатом. Более того, когда сенат после победы Аврелиана над карпами в конце 272 г.¹⁰¹² постановил присвоить ему титул Карпского (Carpicus), он с издевкой от этого титула отказался (SHA Aur. 30,4)¹⁰¹³. Его отношение к сенату как к абсолютно несамостоятельному органу хорошо почувствовал народ, назвавший Аврелиана «дядькой» (paedagogum) сенаторов (SHA Aur. 37, 3). Такое отношение выразилось и в назначении ординарных консулов. Консулом 273 г. наряду со старым сенатором Тацитом (будущим императором) стал Юлий Плацидиан, который при Клавдии командовал войсками, установившими его власть над частью Галлии, а в конце правления Клавдия или в начале правления Аврелиана был назначен префектом претория¹⁰¹⁴. Взяв снова на себя консульство в 275 г., Аврелиан сделал своим коллегой Марцеллина, который, как говорилось выше, после подчинения Пальмиры возглавил армию и управление на Востоке и доказал свою лояльность императору, когда мятежные пальмирцы предложили ему императорский пурпур. Ни Плацидиан, ни Марцеллин, насколько это известно, не принадлежали к сенаторам. Аврелиан, таким образом, выдвигал на первые почетные и традиционно сенаторские места выходцев из военной среды, пользующихся его личным доверием.

Пышный триумф, отпразднованный Аврелианом в 274 г. в честь победы над Пальмирой и Галлией (SHA Aur. 33-34), еще более укрепил его власть. Может быть, вскоре после него Аврелиан задумал новый восточный поход, на этот раз против персов. Зенобия, если верить «Флавию Вописку», в письме Аврелиану говорила, что персы готовы