«Военная анархия» в Римской империи

и Зенобия. Население Передней Азии, подчиненной Оденату и Зенобии, было разнообразным. Несмотря на то что со времени завоевания Передней Азии Александром Македонским прошло уже почти 600 лет, местные традиции в этом регионе были еще очень сильны. Эллинизация охватила преимущественно крупные города, да и то не все, причем в основном высшие слои их населения, в то время как на селе преобладали местные традиции. Хотя официальными языками были греческий и латинский, широко был распространен и арамейский, на котором стала появляться и своя литература¹²²⁴. В Южной Сирии и Аравии был распространен набатейский язык, который использовался наряду с греческим. В западной части Сирии, особенно в районе Антиохии, надписи составлены только на греческом языке, причем эти надписи преимущественно надгробные, и, следовательно, они отражают реальную лингвистическую ситуацию в широких кругах местного населения. Однако сельская округа Антиохии продолжала в значительной степени говорить по-арамейски. В самой же Пальмире, хотя греческий язык тоже понимали, гораздо больше был распространен арамейский¹²²⁵. Пальмира, ставшая в это время одним из красивейших городов Средиземноморья, демонстрирует в своем искусстве соединение западных (античных) и традиционных восточных элементов¹²²⁶.

Перед пальмирскими правителями стояла важная задача привлечь на свою сторону различные этнические, социальные и культурные группы этого населения. И они старались эту задачу решить. Значительную роль при дворе Одената играл Вород, который занимал ряд очень важных должностей, в том числе был одним из двух стратегов Пальмиры¹²²⁷. Как и сам царь и как многие знатные пальмирцы, он имел еще и имя Септимий. Поэтому в принципе не исключено, что он был потомком пальмирского аристократа, получившего гражданство от Септимия Севера. Однако собственное имя Борода — иранское, точнее парфянское¹²²⁸, и он скорее всего был парфянином, перешедшим на сторону Одената, который его приблизил и дал ему имя Септимия, какое носил и сам¹²²⁹. В это же время известен и Аврелий Вород, всад-

ник и советник (pouXeurfiç) пальмирцев (Inv. Ill, 12), который явно был родственником (возможно, братом) Септимия Борода¹²³⁰. Среди приближенных Одената были и другие парфяне¹²³¹. Вхождение в ближайшее окружение царя таких людей должно было, по-видимому, привлечь на сторону Одената восточное, но не арамейское население Передней Азии. Это могло быть и жестом по отношению к населению Персидского царства¹²³². Позже, уже после завоевания Египта, Зенобия, явно стремясь привлечь к себе еврейское население страны, восстановила отмененное римлянами право убежища, какое дал одной из египетских синагог еще Птолемей III¹²³³.

Еще важнее было привлечь эллинское и эллинизированное население региона. И здесь значительную роль должен был играть Лонгин. Лонгин был известным философом-неоплатоником, хотя сам глава неоплатоников Плотин относился к нему иронически, сказав как-то, что Лонгин — хороший филолог, но никакой философ (Porph. Vita Plot. 14). Некоторое время он возглавлял неоплатоновскую школу в Афинах, а затем переселился в Сирию (Porph. Vita Plot. 19). На это переселение его подтолкнуло то, что с материнской стороны он сам происходил из Сирии¹²³⁴. Время этого переселения установить точно нельзя. Полагают, что это произошло после убийства Галлиена, когда неоплатонизм, бывший при этом императоре чуть ли не официальной идеологией, не только потерял это положение, но и стал преследоваться¹²³⁵. Однако известно, что Лонгину принадлежит панегирик в честь Одената¹²³⁶. Между тем Оденат погиб еще при жизни Галлиена. Если, конечно, этот панегирик не был только написан и переслан адресату, а не произнесен в его присутствии, то Лонгин должен был перебраться во владения царя царей еще до убийства императора¹²³⁷. Порфирий (Vita Plot. 20) называет Лонгина «мужем славным и строгим». Эти слова ясно свидетельствуют о славе философа в среде

эллинской интеллигенции того времени. Присутствие такого человека могло привлечь эту интеллигенцию на сторону пальмирских правителей¹²³⁸. В отличие от Борода Лонгин не только не потерял свое значение при дворе Зенобии, но и был ею приближен, став фактически одним из ближайших советников и даже учителей царицы¹²³⁹. По словам «Флавия Вописка», именно Лонгин был автором надменного письма Зенобии, в котором она бросала вызов Аврелиану (SHA Aur. 30, 3).