«Военная анархия» в Римской империи

Одним из путей выхода из такого положения было продолжающееся понижение качества монеты. Количество серебра в антониане еще более понизилось по сравнению со временем правления Гордиана: с 47,7 до 4О,24%⁴⁵⁴, т. е. основная монета девальвировалась приблизительно на 16%, причем почти каждая новая эмиссия сопровождалась ухудшением качества монеты⁴⁵⁵ . Но это привело к росту цены золота, и отношение между серебряным денарием и ауреем увеличивается с 1: 25 до 1: 40⁴⁵⁶. Другим путем стало совершенствование налоговой системы. Реформы в Египте могли быть частью такого совершенствования. Конечно, чрезмерно усиливать налоговую тяжесть было невозможно. Подобные попытки, предпринятые Максимином, стоили ему трона и жизни. И Филипп не мог этого не учитывать. Восстание против Максимина началось в Африке, и наиболее активно противников этого императора поддержала Италия. Понимая политическое значение этих стран, Филипп и остерегся предъявлять к ним чрезмерные требования⁴⁵⁷. И он предпочел закрыть различные «дыры» в налоговом законодательстве. Так, был ликвидирован ранее существовавший налоговый иммунитет для поэтов (С. J. 10,53,3)^2,°. Другой закон говорил, что нахождение сына в плену не является основанием для освобождения родителей от налогов и других обязанностей (munera) (С. J. 10,52). Существует мнение, что и амнистия, проведенная Филиппом, имела только одну цель — увеличить число налогоплательщиков⁴⁵⁸. Та чрезмерность требований налогов, какую проявил Приск на Востоке, о чем еще пойдет речь, разумеется, не была его личной инициативой, а могла проводиться по требованию царственного брата.

Была одна статья расходов, которую Филипп пытался ликвидировать. Это были выплаты дунайским варварам. В свое время Менофил купил мир с готами, обязавшись выплачивать им ежегодные субсидии (stipendia). Тимеситей победил готов, но деньги, как кажется, продолжали выплачиваться. Филипп же решил отказаться от этих выплат

(lord. Get. 89). Этот отказ имел большое значение для его внутренней политики. Вынужденный уплатить огромную сумму персидскому царю, он хотел показать римлянам, что в принципе он никаких других подобных переговоров с варварами вести не будет⁴⁵⁹. Но это осложнило положение на Дунас.

В 244 г. аламаны, по-видимому, сделали попытку прорваться через Рейн, свидетельством чего явилось разрушение одного из римских укреплений⁴⁶⁰. Но это нападение являлось, как кажется, разовым явлением, и рейнская граница оставалась относительно спокойной. Гораздо более серьезное положение сложилось на Среднем и особенно Нижнем Дунае, включая задунайскую Дакию. Карпы вторглись на римскую территорию. Эта территория входила в зону ответственности Севериана, но тот явно не сумел оказать варварам достойного сопротивления⁴⁶¹, и Филиппу пришлось лично отправиться на дунайский театр военных действий. Он нанес карпам ряд тяжелых поражений и заставил их уйти за пределы Империи (Zos. I, 20, 1-2). Были восстановлены некоторые разрушенные карпами укрепления в Дакии⁴⁶⁰. Филипп отчеканил монеты с легендой, говорящей о Victoria Carpica, и принял победные титулы Carpicus Maximus и Germanicus Maximus⁴⁶². Однако эта победа далась нелегко. Филиппу пришлось пробыть в этом регионе довольно долго. Хотя свою победу он праздновал уже летом 246 г., когда в знак изгнания карпов из Дакии ввел начало новой эры этой провинции 20 июля⁴⁶³, в Рим он вернулся не раньше лета следующего года⁴⁶⁴.

Возможно, эти события — тяжелая борьба с варварами и в связи с этим необходимость долгое время находиться вдали от столицы — побудила Филиппа сделать следующий шаг в утверждении власти своей семьи. Он возвел в ранг августа своего сына Филиппа II, который уже был цезарем, сделав его одновременно и вторым верховным понтификом. Как говорилось выше, юному августу было не более одиннадцати лет, и всем было ясно, что речь идет не о действительном разделе власти, а об обеспечении ее преемственности. Как и во времена Септимия Севера, была подчеркнута роль всей императорской

²¹² Drinkwaler J. Op. cit. Р. 38.