Военная история Боспорского царства

Получив в свое распоряжение прекрасную гавань и дополнительные суда, они напали на Трапезунт. Несмотря на размещенное там более чем десятитысячное войско, боевой дух защитников крепости оставлял желать лучшего. Многие предавались развлечениям и пьянству, бросив службу на произвол судьбы. Бораны не преминули этим воспользоваться. Ночью они поднялись на стены по заранее приготовленным бревнам и открыли ворота. Толпы варваров хлынули в город, громя храмы и подвергая все безудержному грабежу. С бесчисленными сокровищами и пленными, захватив огромное число кораблей, они вернулись назад, обогащенные опытом осады крупных римских городов.

В это время рубежи империи подверглись нападению и других врагов: персов на востоке, готов во Фракии, франков в Галлии, аламаннов в Северной Италии. В результате всего этого Рим был значительно ослаблен. Этим можно объяснить успех нового похода варварских «друзей Боспора», совершенный в 264 году, когда они опустошили не только прибрежные, но и глубинные районы Малой Азии. Спустя три года нападению германского племени герулов, также использовавших берега Меотиды как свою базу, подверглись многие города Греции. Сохранились сообщения о 500 судах варваров, отправившихся в плавание. Несмотря на всю условность этой цифры, численность их войска вряд ли насчитывала менее 25 000 человек. Поскольку в Малой Азии взять уже было нечего, флотилия появилась близ устья Дуная и подвергла разгрому прилегающую местность. Затем ожесточенные сражения развернулись в районе черноморских проливов. В одной из морских битв даже пал командующий римскими кораблями Венериан. Был взят штурмом Византий — будущий Константинополь. Вслед за этим герулы миновали Пропонтиду, захватили крупнейший город Вифинии Кизик и вышли на простор Эгейского моря, где принялись грабить остров за островом. Огромные культурные ценности Афин, Элевсина, Коринфа и Аргоса, овеянная древней славой Спарта — все было обречено на беспощадный разгром.

В конце концов римскому флоту удалось нанести варварам несколько поражений и вынудить их отправиться в обратный путь по суше через Беотию, Эпир, Македонию и Фракию. Сам император Галлиен (260–268 годы) пожелал стяжать лавры в борьбе с варварской угрозой. Со своей армией он напал на врагов, которые, отступая, оставили на поле боя три тысячи убитых. В этой ситуации один из герульских вождей даже перешел на сторону Галлиена, и впервые в римской истории варвар получил знаки консульского достоинства. Оставшиеся герулы продолжали с боями отступать на север. Их положение облегчил срочный отъезд императора в Италию, где против него вспыхнул мятеж. Переброска значительной части войск под Милан дала «скифам» возможность прорваться через Дунай и вернуться к берегам Меотиды. Озлобленные неудачей и потерей большей части награбленного уцелевшие варвары обрушились на города и поселения Таврики.

Последующие годы также были далеко не лучшими для населения царства. Морские походы варваров продолжались. Последний из них, нацеленный на римские провинции Малой Азии, состоялся в 275–276 годах.

В том же году соправителем царя Рескупорида IV Тиберием Юлием Тейраном (275/76—278/79 годы) была одержана какая-то крупная победа, судя по надписи на постаменте памятника «богам небесным, Зевсу Спасителю и Гере Спасительнице» (КБН № 36), равносильная спасению государства. Очевидно, в этот период власть боспорских царей, которые снова начинают именоваться «друг цезаря и друг римлян», восстанавливается в полном объеме, но с военной организацией государства в ее прежнем виде было покончено навсегда.

Заключение

Военная история Боспорского царства демонстрирует интереснейший пример трансформации системы военного дела древнегреческих колоний под влиянием местных варварских племен Северного Причерноморья. Это государство стало для античного мира своего рода полигоном в установлении взаимоотношений с кочевниками бескрайних евразийских степей, военные достижения которых в отдельных случаях заимствовались и перерабатывались. Имеющиеся памятники археологии позволяют проследить здесь скифские, сарматские, меотские и прочие влияния. Адаптация прежде всего выразилась в возрастании роли конницы, лучников и т. п. Особенно восприимчивой к этим влияниям, если судить по знаменитым боспорским курганам, была греческая аристократия. Дружеские связи с варварским миром, практика смешанных браков, о которых сообщают письменные источники, закономерно вели к тому, что здесь быстро стала формироваться смешанная по своему составу греко-варварская элита Боспора Киммерийского.