Под властью Спартокидов Боспор стал самым крупным государством региона, включившим в свой состав как ранее независимые полисы, так и некоторые из местных племен. Боспорское государство при этом сформировалось как наследственная монархия; проходили века, менялись династии, но в этой системе, по существу, ничего не менялось. Одним из проявлений этого процесса при Спартокидах стало уменьшение роли гражданского ополчения. Следует отметить при этом, что, несмотря на все трансформации военного дела, происходившие под влиянием различных факторов, армия Боспора не стала вариантом скифской или сарматской. Она всегда оставалась армией греческой, армией античного мира, которую от вооруженных формирований варварских племен и государств отличали ряд весьма важных моментов, касающихся системы вооружения, характера боевого построения, способа ведения военных действий и т. д. Постоянная живая связь Боспора со Средиземноморьем осуществлялась и в военной сфере. Боспорские цари охотно приглашали к себе на службу наемников. На различных исторических этапах в этом качестве выступали выходцы из различных районов Древней Греции, а также фракийцы и, по всей видимости, кельты (галаты).
Сочетание в армии Боспора при Спартокидах трех обозначенных компонентов — аристократической боспорской конницы, отрядов греческих и прочих наемников, а также контингентов, предоставленных союзными варварскими племенами, — определило ее своеобразие и, в общем, на протяжении почти трех столетий позволяло решать весьма сложные проблемы, которые ставили перед государством глобальные военно-политические и этнические перемены в Северном Причерноморье (к примеру, во второй четверти III века до н. э.). Лишь системный экономический и политический кризис, который разразился на Боспоре, как и в других греческих государствах Северного Причерноморья, во второй половине II века до н. э., привел к падению Спартокидов и переходу власти к Митридату VI Евпатору. Вполне допустимо считать, что одной из важных причин такого развития событий стало то обстоятельство, что в среде варваров региона просто не нашлось надежной опоры для долговременного союза, который мог бы стать гарантом стабильности как на Боспоре, так и в прилегающих к нему областях.
После Митридатовских войн Боспор оказался в ситуации, когда при всей значимости взаимодействий с варварским миром определяющим фактором для его внешней политики стали отношения с Римом. Этот период в истории Боспора можно разделить на два этапа. В первом из них Боспорское государство прошло путь от фактической независимости к окончательному обретению статуса вассального царства. Стремление римских властей иметь здесь в лице дружественного правителя оплот против варваров и враждебных царей вполне понятно, но для достижения этой цели потребовалось почти целое столетие: с середины I века до н. э. до завершения Боспорской войны 45–49 годов.
Начиная со второй половины I века, Боспорское царство существовало в условиях прочного военно-политического союза с Римом. Уже в начале этого этапа ухудшилась обстановка на дунайской границе империи, а близ рубежей Боспора появились аланы, представлявшие угрозу и для восточных римских провинций. Это способствовало формированию более взвешенной политики империи по отношению к Боспору как вассальному государству и отказу от постоянного присутствия здесь римских войск. К их помощи боспорские цари обращались только в условиях ведения масштабных военных действий, как это было в период Боспорской войны конца II века. Сложившаяся на протяжении нескольких столетий система римско-боспорских отношений была нарушена во времена готских походов середины III века, в которых благодаря временной политической анархии активно использовался боспорский флот. В этот период хорошо налаженная, глубоко эшелонированная оборона пограничных рубежей была частично разрушена и пришла в упадок, а в дальнейшем уже никогда не была восстановлена в прежнем объеме.
Командная структура военных сил Боспора римского времени включала ряд должностей, традиционных для эллинистических армий: хилиарх, стратег, наварх, лохаг. В то же время в пехотных отрядах, примерно равных по численности римской когорте