Военная история Древнего Египта Том II. Период крупных войн в Передней Азии и Нубии в XVI-XV вв. до н.э.

Укрепление египетской власти в Нубии, замирение непокорных нубийских племен, возможное расширение завоеванных территорий главным образом к югу, беспощадная эксплуатация нубийских и иных племен Восточной Африки дали возможность египетскому государству систематически выкачивать из Нубии наряду с людскими резервами, прежде всего в виде рабов, [162] большие материальные ценности. Обильная дань и разнообразные подати широкой рекой текли в Египет, в сокровищницу фараона. Один из знатных чиновников царского казначейства в Фивах, Тотнофер, изобразил на стенах своей гробницы (Шейх-абд-эль-Гурна, № 80) доставку, приемку, взвешивание и, надо полагать, подсчет различных ценностей, привезенных, очевидно, из Нубии в сокровищницу египетского фараона.[43] Среди этих ценностей выделяются золото в виде прямоугольных брусков, слитков и колец, медные слитки, слоновые клыки, страусовые перья, ящики и ларцы, в которых, возможно, хранились одежды, ткани и т. п. Слуги взвешивают золотые кольца на весах, а писцы записывают результаты взвешивания и подсчета. Наряду с драгоценными металлами в царской сокровищнице в те времена хранились роскошные, высокохудожественные изделия. На фреске из гробницы Кенамона, знатного вельможи времени Аменхотепа II, мы видим изящные, богато отделанные сосуды в виде бутона, в форме лежащей антилопы, зеркало, украшенное слоновой костью и черным деревом, конскую сбрую, панцири, мечи, секиры, ларцы. Судя по изящно сделанным рисункам и тут же помещенным надписям, здесь хранилось 230 кожаных колчанов, 680 щитов, обтянутых кожей, 30 царских посохов из черного дерева, серебра и болота, 360 железных серповидных мечей, 140 железных кинжалов, 220 бичей из золота, слоновой кости, черного дерева и т. д. Изобразив, по-видимому, только небольшую часть сокровищ, ценностей и оружия, вероятно, хранившихся в одном из отделений царской сокровищницы, Кенамон имел в виду дать хотя бы некоторое представление о богатствах, находившихся в распоряжении царя. Вполне естественно, что накопление этих богатств в царской сокровищнице стало возможным благодаря завоевательным походам в Переднюю Азию и Нубию, которые позволили египетским фараонам захватить в покоренных странах. Огромную добычу, обеспечить регулярный приток дани и способствовали дальнейшему развитию внешней торговли Египта.[44] Египет в период XVIII династии прочно завоевал Нубию. Она была введена в состав египетского государства в качестве особой области, непосредственно подчиненной высокому чиновнику, носившему титулы «царского сына Куша» и «начальника стран юга». При Аменхотепе II эту должность занимал некий Усерсатит, который в своих надписях называет себя «сын царя, начальник стран юга», «наследственный князь», «единственный друг», «состоящий при царе во всех его местах», «начальник дворца», «великие верховные уста во всей стране», «казначей царя Нижнего Египта». Судя по этим титулам и эпитетам Усерсатита, которые сохранились в его надписях, на должность наместника Нубии и вообще южных стран обычно [163] назначался высокопоставленный чиновник, придворный, занимавший видное положение при царском дворе, близкий к царю, может быть, непосредственно ему подчиненный. Одной из его важнейших обязанностей было получение и доставка в царское казначейство ценностей, которые систематически выкачивались египтянами из Нубии. Поэтому Усерсатит с гордостью говорит, что он был «велик данью из Нубии», что он «наполнял сокровищницу золотом (джам)».[45]

Египетское экономическое влияние проникало в Нубию главным образом через города, крепости служили военным оплотом египетского могущества и господства, храмы были проводниками культурного и религиозного влияния египтян на местное население.

С целью все большего укрепления египетского влияния в Нубии при Аменхотепе II здесь были достроены храмы, начавшие строиться еще в предшествующее царствование. Эти храмы были сооружены из камня и окружены кирпичными стенами, что превращало их в своеобразные крепостные сооружения. В надписях из Амады и Элефантины говорится о том, что на это строительство не жалели средств. «Двери [были] из лучшего кедра террас», «ворота из песчаника». Сооружение монументальных Арамов должно было свидетельствовать о силе и богатстве египетского государства, о его прочности и вечности. В надписях из Амады и Элефантины упоминается, что Аменхотеп II построил «большой пилон из песчаника.., окруженный колоннами из песчаника, как вечное сооружение».[46]