Военная-история-Египта.-Том-1

добавляет к письму, обращенному к фараону, приписку на имя Шахшихашиха, который,

очевидно, был чиновником при египетском дворе. В этой приписке Пун-Балу

пишет:

«Шахшихашиха, моему господину, так говорит Пун-Балу: к твоим ногам я

припадаю. При

моем вступлении в мой дом, там ничего не было, и поэтому я не послал тебе

каравана. Но

вот я приготовляю тебе хороший караван ( arrâna-ra-na dam-ga-ta)».305) Обязанностью сирийских князей, подвластных Египту, было не только

снаряжать эти

караваны, но и сопровождать и охранять в пути как эти караваны, так и

всякие иные,

которые отправлялись из Египта через Сирию в более далекие страны, как, например, в

Вавилонию, которая в те времена называлась Кардуниаш. Поэтому господство

Египта в

Сирии имело огромное значение для всей переднеазиатской торговли Египта, которая в

эту эпоху значительно возросла. О сопровождении египетских караванов

сирийскими

князьями говорится в амарнских письмах. Так, например, один из

южнопалестинских

князей Мут-Балу пишет фараону:

«Царь, мой господин, послал ко мне Хайю, чтобы сказать: «Караваны на

самом деле были

посланы в Ханигальбат. Поэтому отправь их дальше». Кто я, чтобы не

отправлять дальше

караванов царя, моего господина? Вот Лабай, мой отец, служил царю, моему

господину, и

он посылал все караваны, которые царь посылал в Ханигальбат. Пусть царь, мой

господин, посылает караваны в Кардуниаш. Я буду отправлять их так, что

они будут в

полной безопасности».306)

Об отправке караванов египетскому фараону сообщает в своем письме и некий

Таги. Он

пишет египетскому царю:

«... я слуга царя и я думал о том, чтобы составить караваны при помощи

моего брата, но

он был почти что убит. Поэтому я не имею возможности послать мои караваны

царю,

моему господину... И вот теперь я подумал о том, чтобы послать.царю, моему господину,

мои караваны при помощи моих товарищей. И пусть царь, мой господин, знает, что я

служу царю и нахожусь на страже».307)

Столь же оживленными были и морские сношения с городами Финикии и Сирии.

Египетские корабли постоянно посещали города [266] финикийского и

сирийского

побережья. С другой стороны, сирийские и финикийские города постоянно

везли самые

разнообразные товары в Египет. Об этом мы часто читаем в амарнских

письмах. Так,

Аммунира, князь Берита пишет египетскому фараону;

«... смотри, когда вошли корабли царя, моего господина, которые... в

Берите, послала

служанка царя, моего господина,... на кораблях царя, моего господина, послал я».308)

О том, что корабли большого торгового города Финикии Арвада находились в

египетских

портах, сообщает египетскому фараону правитель Гебала в следующих словах:

«Чьи корабли стоят против меня? Разве это не корабли людей Арвада? И

теперь они даже

находятся у тебя. Возьми корабли и людей Арвада, которые находятся в

Египте».309)

С этими караванами и на этих кораблях из Египта шли самые различные

товары в страны

Передней Азии и, в первую очередь, в Финикию, в Палестину и в Сирию. Об

отправке и

доставке этих товаров читаем мы в целом ряде амарнских писем. Так, Таги

пишет

фараону:

209

«... Послал царь, мой господин... через Тухмайю мне и дал Тухмайя один...

из золота и 12

пар платков киту».310)

В другом письме Милькилу просит царя прислать ему лекарственные снадобья

из мирры:

«... Пусть царь, мой господин, пришлет мирры (mu-ur-ra) в качестве

лекарственного

снадобья».311)

Однако Палестина, Финикия и Сирия нужны были Египту не только как

торговые страны,

прямая и непосредственная торговля с которыми имела огромное значение для

развития

всей древнеегипетской экономики, но и как страны с древней и высоко

развитой

транзитной торговлей. Через Финикию, Палестину и Сирию лежали важнейшие

торговые

пути в более далекие страны: в Вавилонию, в Ассирию, в Митанни, в

хеттские области

Малой Азии, наконец, из финикийских приморских городов открывались

важнейшие

морские торговые пути к островам восточного Средиземноморья, на Кипр, Родос и к

островам Эгейского моря. Поэтому укрепление торговых связей с Палестиной, Сирией и с

Финикией имело громадное значение для развития внешней торговли Древнего

Египта в

целом. Этими экономическими интересами Египта объяснялась в значительной

степени

завоевательная политика египетских фаронов 18-й династии, которые

стремились стать

прочной ногой в Палестине, Сирии и Финикии для того, чтобы открыть себе

через эти

страны пути для дальнейшего продвижения в Переднюю Азию.

Торговые отношения Египта с Вавилоном начинаются еще в эпоху Среднего

царства. На

это указывают четыре медных сундука с драгоценностями, найденные не так

давно

французским археологом Биссон де ла Рок в развалинах храма в Тод. В этих

сундуках

было обнаружено большое количество бус, различных амулетов, плоских и

цилиндрических печатей. На некоторых из этих печатей сохранились

клинообразные

надписи и изображения азиатских божеств. На плоских [267] печатях имеются

изображения орла с человеческой головой и крылатого льва. Среди амулетов

следует

отметить изображения зиккуратов, а также сфинксов с головами, украшенными

тиарами.

Все эти данные позволяют предполагать, что эти вещи происходили из

Вавилона и что,