Военная-история-Египта.-Том-2..docx

Евфратом, не оказывало

109

сопротивления. Жители Нии во главе с князем города приветствовали

фараона, выйдя на

городские стены. Вряд ли можно думать, вслед за И. С. Кацнельсоном, 13) что Ния сдалась

фараону. Об этом в надписи нет ни слова. Равным образом в надписи не

говорится ни об

осаде, ни о штурме Нии. Правильнее думать, что Ния сохранила верность

Египту, как и в

царствование Тутмоса III.14) Весьма возможно, что князья Нии, расположенной на важном

торговом пути, ведшем из долины Евфрата к долине Оронта, защищаясь от

посягательств

митаннийских и хеттских царей, часто ориентировались на поддержку Египта.

15)

Однако не все города Сирии находились полностью в сфере влияния Египта.

Возможно,

что те города, которые были центрами независимых государств и издавна

вели обширную

и самостоятельную внешнюю торговлю, стремились сохранить [156] свою

независимость

или сбросить ненавистное египетское иго. К этим городам, очевидно, принадлежал

Угарит, развалины которого были раскопаны Шеффером около Рас-Шамра.

Угарит еще со

времени Среднего царства был значительным и богатым городом, центром

сильного

северосирийского государства.16) В Карнакской и Мемфисской надписях ясно

говорится о

том, что во время похода Аменхотепа II в Сирию в Угарите началось

восстание против

египтян. Видимо, еще находясь в Нии, фараон узнал, что «некоторые

сирийцы,

находившиеся в Угарите», составили заговор и решили изгнать египетские

войска из

города. Поэтому можно предположить, что это восстание против Египта

охватило не

только Угарит, но и ряд соседних областей и городов Северной Сирии.

Карательная

экспедиция, предпринятая фараоном против Угарита, окончилась полной

победой

египтян. Так как Фиванская и Карнакская надписи совершенно не упоминают

ни об осаде

города, ни о штурме или даже о каких-либо боях, можно думать, что

египетские войска

стремительным броском овладели городом Угаритом, наголову разбив

заговорщиков,

которые, возможно, даже и не успели поднять восстание. Во всяком случае в

надписях

Аменхотепа II после описания того, как было подавлено это восстание, сразу говорится,

что вся страна Угарит и даже страна «Чараха на всем своем протяжении»17) подчинились

фараону, став его собственностью. Таким образом, весь район богатой

долины Оронта с

прилегающим средиземноморским побережьем, а также с глубинными районами, расположенными между Оронтом и Евфратом, принуждены были признать

господство

Египта.18) Из последующего текста Мемфисской надписи видно, что

подавление

Аменхотепом II восстания в Угарите оказало сильное влияние на правителей

северно-

сирийских городов и областей. После того как фараон расположился лагерем

поблизости

от Чараха и его войска опустошили и разграбили этот район, правитель

Гизры пришел к

египетскому царю «миролюбиво» и доставил ему (возможно, в качестве дани) своих детей

и свое имущество.19) Равным образом «предложила мир его величеству и

страна Инка».20)

Очевидно, эти местности находились неподалеку от Кадеша, так как после

этих слов в

Мемфисской надписи говорится: «достиг его величество Кадеша». В памяти

египтян еще

были свежи воспоминания о том, какое упорное сопротивление всегда

оказывал

египтянам Кадеш, этот сильнейший город Сирии, возможно, центр довольно

значительного сирийского государства. Именно поэтому в Мемфисской надписи

подчеркивается, что правитель Кадеша вышел к фараону с предложением мира: но, по-

видимому, фараон не очень верил в искренность миролюбивых чувств

правителя Кадеша

и его жителей. По крайней мере в Мемфисской надписи сказано, что [157]

«принудили их

дать клятву [верности] и равным образом их детей».21) Как известно, Тутмос III также

заставил князей, захваченных в Мегиддо, дать клятву верности, как об этом

сообщает

надпись из Джебель-Баркала, в которой приводится и полный текст этой

клятвы: «Тогда

заставило мое величество [их] дать клятву, говоря: «Мы никогда снова не

причиним зла

Мен-хепер-Ра, да живет он вечно, пока мы будем жить, так как мы видели

его

могущество. Да дарует он нам дыхание [жизни, как он захочет]». Очевидно, египетские

фараоны считали Мегиддо и Кадеш наиболее опасными для Египта центрами

сопротивления сирийских племен. Именно поэтому они, не доверяя

искренности

110

правителей этих сильных городов, требовали от них принесения особой

клятвы в вечной

верности египетскому фараону. Больше того, чтобы внушить населению Кадеша

страх

перед могуществом египтян и их обоготворенного царя, фараон решил

наглядно

продемонстрировать в Кадеше свою физическую силу. Как сказано в

Мемфисской

надписи: «Его величество выстрелил перед ними на южной окраине этого

города в две

круглые цели из кованой меди».22) На большую физическую силу Аменхотепа

II и его

мастерскую стрельбу из лука указывает и ряд других надписей. Так, в

надписи из

Медамуда упоминается о том, что фараон предложил своим спутникам

повторить тот

выстрел из лука, который он только что сделал. В надписи на третьем

пилоне большого

Карнакского храма сказано, что стрела, пущенная фараоном из лука, пробила

медную

цель толщиной в три пальца. В этой надписи Аменхотеп назван «могучим

луком, который