Военная история Римской империи от Марка Аврелия до Марка Макрина, 161–218 гг.

«Он убил без суда следующих знатных лиц: Муммия Секундина, Азеллия Клавдиана, Клавдия Руфа, Виталия Виктора, Пания Фауста, Элия Цельза, Юлия Руфа, Лоллия Професса, Аврункулея Корнелиана, Антония Бальба, Постумия Севера, Сергия Лустрала, Фабия Паулина, Нония Гракха, Мастиция Фабиана, Касперия Агриппина, Цейония Альбина, Клавдия Сульпициана, Меммия Руфина, Касперия Эмилиана, Кокцея Вера, Эруция Клара, Луция Стилона, Клодия Руфина, Эгнатулея Гонората, Петрония Юниора, Песценниев — Феста, Верациана, Аврелиана, Материала, Юлиана и Альбина, Цереллиев — Макрана, Фаустиниана и Юлиана, Геренния Непота, Сульпиция Кана, Валерия Катуллина, Новия Руфа, Клавдия Арабиана, Марка Азеллиона…Цингия Севера он оклеветал, будто тот покушался отравить его, и под этим предлогом казнил его» [Элий Спартиан. Север. XIII].

Если добавить к ним Марка Дидия Юлиана, Децима Клодия Альбина и Гая Песценния Нигера, то получится 45 сенаторов. А если добавить к ним казнённых легатов легионов, то получится 55 сенаторов. Хотя, возможно, они уже находятся в списке Спартиана. Учитывая, что состав сената насчитывал тогда 600 человек (согласно Чезаре Летта), это не такая уж критическая цифра, как нам пытаются её представить античные авторы.

Элий Спартиан приводит рассказ об одной интересной сцене во время этих репрессий: «Когда Север решил истребить приверженцев противной партии и сказал в кругу своих близких: „Я избавлю вас от врагов“, а Бассиан вполне согласился с ним и даже сказал, что если бы отец заботился о нем, то приказал бы убить и их детей, — Гета, говорят, спросил, каково количество тех, кто будет умерщвлен. После того как отец ответил ему, он спросил еще: „Есть ли у них родители, есть ли близкие?“. Когда последовал ответ, что у очень многих, он, горько заплакав, заметил: „Значит в государстве будет больше таких, кого опечалит наша победа, чем таких, кого она обрадует“. И его мнение одержало бы верх, если бы префект Плавтиан или Ювенал не настояли бы на противном в надежде на конфискации, благодаря которым они обогатились. Их поддержал и Бассиан, отличавшийся исключительной жестокостью. Так как он спорил и говорил не то в шутку, не то серьезно, что всех приверженцев противной партии надо убить вместе с их детьми, Гета, говорят, сказал ему: „Ты, который никого не щадишь, способен убить и своего брата“. Это высказывание прошло тогда незамеченным, а впоследствии было сочтено предзнаменованием» [Элий Спартиан. Антонин Гета. IV].

Скорее всего, это выдумка. Вряд ли Септимия интересовало мнение 9–10-лет-них сыновей по таким сложным вопросам и вряд ли он обсуждал с детьми тайные детали репрессий. Ну, а детские рассуждения Каракаллы и Геты выглядят чересчур взрослыми.

Кроме этого, Септимий казнил много знатных женщин, видимо, из семей репрессированных и конфисковал их имущество. Все конфискации проводились в пользу частного имущества императора, что позволило античным авторам упрекать Септимия в злобной жадности. Они утверждают, что многие казни были вызваны простым желанием Севера конфисковать имущество казнённых.

Но он казнил также и простых людей за неодобрительное молчание или неосторожные шутки типа «вот император, действительно оправдывающий своё имя — действительно Пертинакс, действительно Север» [Элий Спартиан. Север. XIV. 13]. Имущество бедняков также конфисковывалось. Повторим, что любые рассказы древних авторов о репрессиях надо принимать очень осторожно и с оглядкой на многие факторы и обстоятельства, большинство из которых мы не знаем.

Кроме того, Септимий казнил убийцу Коммода Нарцисса — его бросили львам. Тут-то всё понятно.

После этого Септимий устроил в Риме большие празднества и гладиаторские бои, видимо, в честь 5-летия своей власти и произвёл народу внушительные раздачи, чем снискал его полное расположение. Тогда же он сделал новый донатив воинам, которые, кроме того, получили новое продуктовое содержание, которое отныне им обеспечивало государство. Командирам и солдатам ауксилиариям было официально разрешено сожительство с женщинами, которое раньше считалось незаконным, хотя давным-давно практиковалось. Конечно, такая мера позволила ускорить процесс романизации на лимесе и повысить мотивацию солдат к защите римских границ, однако, при этом, Септимий, похоже, разрешил солдатам и их семьям жить за пределами лагерей в городских квартирах или сельских поместьях, что, несомненно, ослабляло боеготовность армии.

Ещё Север тогда же произвёл некоторое количество центурионов и принципалов во всадническое достоинство, создавая свой служилый слой, преданный лично ему [Геродиан. История. III.8,5].

Бассиана/Каракаллу Септимий утвердил в звании Цезаря сенатским постановлением.