Военная история Римской империи от Марка Аврелия до Марка Макрина, 161–218 гг.

Возможно, тогда же пошла вверх карьера будущего императора Гордиана I. Он, кажется, происходил из Азии, а значит, вполне мог поддержать Песценния Нигера или, по крайней мере, мог быть заподозрен в этом. В связи с этим было высказано предположение, что Гордиана исключили из сената по приказу Севера из-за поддержки Песценния Нигера, а затем восстановили при Каракалле. Впрочем, достоверно известно только об одном сенаторе — легате Фракии Публии Клавдии Аттале Патеркулиане, который был возвращен в ряды сенаторов Каракаллой после изгнания при Септимии Севере. Вряд ли римская историография забыла бы такой важный факт, как изгнание будущего императора из сената. Грасби, например, отвергает такое объяснение перерыва в карьере Гордиана и настаивает на том, что он занимал все свои должности последовательно без какой бы то ни было паузы [Grasby K. D. The Age, Ancestry, and Career of Gordian I // The Classical Quarterly, New Series. — Cambridge.: Cambridge University Press, 1975. — Вып. 1 (25). — P. 123–130].

Ни одной должности Гордиана при Септимии Севере в АЖА не названо, однако если при Каракалле он стал консулом-суффектом, значит он уже прошёл все предыдущие ступени карьеры. Гордиан, видимо, никогда не удалялся из Рима надолго. Иначе его не знал бы Каракалла и не смог бы оценить и подружиться.

Юлий Капитолин утверждает, что Гордиан дважды был консулом — первый раз совместно с Каракаллой, а второй — с Александром Севером [Юлий Капитолин. Трое Гордианов. IV. 1.].

П. фон Роден полагает, что консульство с Каракаллой следует датировать 213 годом [Paul von Rohden. Antonius 61 // Paulys Realencyclopдdie der classischen Altertumswissenschaft. — 1894. — Bd. I, 2. — S. 2628–2631.].

Да, нумизматическими свидетельствами достоверно подтверждено только второе консульство Гордиана, а сведения о первом считаются выдуманными. Однако нам это кажется гиперкритицизмом. Непонятно, зачем Капитолину было выдумывать совместное консульство Гордиана с Каракаллой, ведь второе консульство с Александром Севером он не выдумал. К тому же Капитолин приводит некоторые подробности первого консульства Гордиана. Он пишет, что Каракалла завидовал Гордиану, затмевавшему консулов своего времени пышностью претекст и цирковых игр. Это мнение автора АЖА и если это правда, то это не повлияло на положение Гордиана в глазах Каракаллы.

Капитолин пишет, возможно, о суффектном консульстве Гордиана, что Гордиан первым из римлян, будучи частным лицом, имел свою собственную тунику, расшитую пальмовыми ветвями, и украшенную вышивками тогу (одежды триумфаторов, а позже — парадные одежды цезарей), тогда как прежде даже императоры получали их с Капитолия или Палатина. С разрешения императора он роздал цирковым партиям сто сицилийских и сто каппадокийских коней и за это стал дорог народу, на который всегда действуют подобные вещи. Ссылаясь на писателя Корда, Капитолин отмечаает, что Гордиан устроил за свой счет во всех городах Кампании, Этрурии, Умбрии, Фламинии и Пицена театральные представления в течение четырех дней ювеналий [Юлий Капитолин. Трое Гордианов. IV. 3–6].

Что общего было у Гордиана с Каракаллой? Разве что, кружок интеллектуалов Юлии Домны. Однако, мы знаем, что Каракалла казнил некоторых членов этого кружка. Значит, дело было не в литературе и философии. Может быть имперская идея? Только она могла заинтересовать Каракаллу.

Милосердие амнистии Каракаллы было не только легкомысленным, но и недолгим. Уже с марта 212 года он развернул такую вакханалию репрессий, которая не снилась до этого ни одному из императоров. Примерно за год было казнено 20 000 человек, в основном, в Риме. Каракалла казнил невзирая на пол и возраст. Особенностью репрессий Каракаллы был социальный состав казнённых. Большинство убитых были вольноотпущенниками и солдатами, сторонниками или слугами Геты. Очень много было убито служанок женщин. В целом, Каракалла истребил всю вторую половину дворцовой челяди Палатина. Убито было множество друзей Геты и его сторонников, да просто людей, хотевших сохранить обоих императоров, как завещал их отец. Откровенно глумясь, трупы убитых сносили вместе, складывали на телеги и вывозили за город, где, сложив в кучу, сжигали, а то и просто бросали как придётся. Вообще погибал каждый, кого Гета хоть немного знал. Уничтожали атлетов, возниц, исполнителей всякого рода музыкальных произведений — словом, всех, кто услаждал его зрение и слух. Таким образом, большинство жертв было низкого происхождения. Казнили, конечно, и сенаторов, кто родовит или побогаче по малейшему поводу или вовсе без повода — достаточно было для этого объявить их приверженцами Геты [Геродиан. История IV. 6.1].