Военная история Римской империи от Марка Аврелия до Марка Макрина, 161–218 гг.

Луций Клавдий Кассий Дион Кокцейан, более известный как Дион Кассий родился между 155 и 164 годами в Никее, втором по величине городе провинции Вифиния и Понт. Отец Диона, Кассий Апрониан, был при Марке Аврелии наместником Далмации, а при Коммоде — Киликии (181 г.); возможно, он был консулом-суффектом. Существует предположение, что Дион был внуком по материнской линии известного оратора, писателя и философа Диона Хрисостома. Представители рода Кассиев занимали видное положение в Никее. В Никее Дион получил хорошее риторическое образование. К сожалению, его ранняя карьера неизвестна, но в 180 году он уже был в Риме. Дион был выходцем из сенаторской семьи, поэтому должен был начать карьеру вигинтивиром, а затем военным трибуном в легионе. Вряд ли он был в Германии или на Дунае. Обычно, выходцев из грекоязычных провинций направляли в восточные легионы.

Пока будущие римские историки набираются опыта, мы вернёмся к более крупным фигурам.

В апреле 176 года императорский двор отплыл из Александрии в Антиохию. На этот раз Марк заехал в столицу Сирии, объявил там всеобщую амнистию и устроил игры.

Дальше поезд поехал по суше. Марк и его семья проехали через Киликийские ворота и в сотне километром оттуда в деревушке Галала недалеко от Тианы вдруг умерла 45-летняя императрица Фаустина. Дион Кассий приводит в качестве причины ревматизм или «какую-то иную причину». Возможно, он намекает на самоубийство Фаустины, запятнаной связью с Кассием, но вряд ли с этим можно согласиться.

Есть предположение, что Фаустина была вновь беременна и возможно что-то пошло не так, ведь это была бы уже 12-я или 13-я беременность императрицы.

Для Марка смерть жены была тяжёлым ударом, именно и почти только она занималась всеми семейными делами, она была единственной женщиной Марка, скорее всего, он её искренне любил.

Марк переименовал Галалу в Фаустинополь и основал на её месте колонию ветеранов. Он обратился к сенату с просьбой об апофеозе Фаустины, и она была обожествлена.

Продолжив путешествие, Марк встретился в Смирне с Элием Аристидом, был посвящён в Элевсинские мистерии и в октябре вернулся в Италию, претерпев страшный шторм в Ионическом море.

Он вступил в Рим 27 ноября 176 года, извинившись перед римлянами за долгое отсутствие. Действительно, император не был в Городе со 169 года.

Дион рассказывает, что народ кричал Марку и показывал на пальцах «восемь», одновременно напоминая ему о годах отсутствия и требуя за каждый год по золотому. Марк улыбнулся и распорядился выдать всем присутствовавшим по 8 ауреусов. «И он этим не ограничился, но всем задолжавшим в императорскую казну и государственное казначейство простил все долги за сорок пять лет, за исключением пятнадцати лет при Адриане, и приказал сжечь на форуме все записи, относящиеся к этим долгам» [Дион Кассий. Римская история 72. 31].

Это прекрасно, но рост долгов и сжигание долговых расписок говорит нам, более искушённым в экономике, о начале экономического кризиса Империи. За годы Парфянской и Маркоманнской войн Рим понёс огромные расходы, которые никак не компенсировались. Траян когда-то вбросил в экономику Империи 150 тонн дакийского золота и тысячи рабов, чем окупил расходы на войну и милитаризацию. У Марка никаких прибылей в Маркоманнской войне не было, только потери и разорение. Финансовая нагрузка на население росла, а сам Рим и другие крупные города тратили слишком много на празднества и помпезные постройки, а давали в экономику слишком мало. Диспропорция между городским и сельским населением, при условии, что первое почти ничего не давало и много тратило, неизбежно должна была привести к кризису. Крестьяне и ремесленники разорялись и становились люмпенами. Доходы государства падали, а люмпены не спешили записываться в легионы, предпочитая жить на государственные подачки или грабежом. С другой стороны, нобилитет со страшной скоростью прожигал огромные средства в своих роскошествах и увеселениях. Марк никак с этим не боролся и так и не понял, как реформировать экономику.

По просьбе Марка, Сенат предоставил Коммоду империум и трибунат вне срока. Он был назначен консулом на следующий год. Такого в Риме ещё никогда не было, чтобы 15-летний подросток становился консулом. И это сделали не Калигула или Нерон, а самый просвещённый и добрый из всех императоров. Неудивительно, что у туповатого и бескультурного Коммода это вызвало головокружение и подняло его самомнение на недосягаемую высоту.

23 декабря состоялся триумф за победу над германцами и сарматами, во время которого Марк на полдороге сошёл с колесницы и двинулся дальше пешком, а Коммод остался на колеснице. Так Марк показал римлянам, что Коммод становится его соправителем. Римляне приняли отцовскую причуду императора, но характера и воспитания Коммода этот случай не улучшил.

Именно после этого триумфа в честь Марка Аврелия была воздвигнута конная бронзовая статуя, которая и ныне стоит в Риме на площади Капитолия.