Военная контрразведка и армия. Записки ветерана органов военной контрразведки

Живопись, рисунок и композицию учащимся старшего класса преподавали педагоги Петр Носко и Александр Фомин. Насколько мне известно, оба выпускники Петербургской академии художеств. Они умели методически грамотно, интересно донести до учащихся саму суть живописного мастерства. Фомин своим ростом, бородкой, да и всем внешним обликом напоминал Репина. Носко выглядел человеком с аристократическими манерами и всегда носил бабочку. Их авторитет среди учащихся был непоколебим.

В нашем классе занимались не только способные, но и талантливые ученики, подававшие большие надежды в живописи и скульптуре. Это Михаил Чепик, Борис Рапопорт, Ольга Крылова, Гарик Гликман — по призванию анималист, умело изображавший животный мир, и Анатолий Белоцерковский — сын известного не только на Украине, но и в стране скульптура. К сожалению, никто из них громко о себе не заявил, до вершин мастерства в живописи и скульптуре не поднялся. Наверное, помешала начавшаяся летом 1941 года затяжная война.

По общеобразовательным предметам я успевал средне, хотя душа моя больше лежала к истории, географии и литературе. По рисунку, живописи и композиции успехи были хорошие. Надо заметить, что среди учащихся имела хождение теория, утверждавшая, что для художника главное — это постижение мастерства рисунка и живописи, а общеобразовательные знания — дело второстепенное. Подобные рассуждения, очевидно, не отнесешь к зрелым, но было именно так.

Школа поддерживала связи с Киевским художественным институтом. Учащиеся приглашались в институт на встречи с интересными людьми. Одна из таких встреч с художником Исааком Бродским, состоявшаяся в 1938 году, запомнилась больше других.

Бродский был широко известным советским живописцем, профессором и руководителем Всероссийской академии художества в Ленинграде. Многим знакомы его картины «Ленин в Смольном», «Торжественное открытие II конгресса Коминтерна» и другие.

На встрече Бродский интересно рассказал об учебе в мастерской Ильи Репина, о своей практике в Испании, сборе исторических материалов в связи с работой над полотном «Расстрел 26-ти бакинских комиссаров». По заданию советского правительства он вел переписку с Репиным и ездил к нему в Куоккалу, убеждая возвратиться в Россию. Под влиянием дочери, по утверждению Бродского, Репин это предложение отверг и остался жить в Финляндии.

Бродский рекомендовал нам, будущим художникам, учиться мастерству рисунка у немецкого живописца и графика эпохи Возрождения Ханса Гольбейна. Его рисунки бюргеров и гуманистов, послов и купцов, королевской знати отличаются скупыми и точными линиями, подчеркивающими не только индивидуальные черты модели, но и внутреннее содержание человека.

На этой киевской встрече Бродский запомнился крупными чертами лица, низко сидящими бровями и длинными, до плеч, волосами, расчесанными на пробор.

Сейчас Бродский незаслуженно забыт. А ведь он, лучший ученик Репина, многое сделал для развития отечественной живописи; его картины имеют не только художественное, но и документальное значение. Забвению предаются и другие художники, которых современные критики относят к «придворным» только потому, что в их творчестве отображены события, лидеры и люди советского времени. Но таким же образом поступали художники в любую другую историческую эпоху. Они отображали в живописи, скульптуре и во всех других творениях окружающую реальность. Можно их творчеству поклоняться, а можно не принимать. Однако произвольно выбросить из истории искусства невозможно.

Киевскую художественную среднюю школу я закончил в 1940 году. Это был ее первый выпуск. Летом посетил Ленинград, разведал условия приема в Академию художеств. Еще раз все взвесил и твердо решил осенью сдавать экзамены в Академию.

* * *

Правильно говорят, что наши судьбы и наши намерения почти всегда играют невпопад. Предстоящий призыв осенью 1940 года в армию лишал меня возможности поступить в Академию художеств. Был ли я огорчен? В какой-то мере да. Откладывалась на неопределенное время реализация моих планов. Вместе с тем я понимал, что время наступает грозное и поэтому с личными замыслами следует повременить.

Уже год полыхало пламя Второй мировой войны. Германия одну за другой оккупировала страны Европы. Немецкие войска стояли лицом к лицу с частями Красной армии на наших западных границах. Генералы вермахта интенсивно разрабатывали план вторжения в Советский Союз, условно именуемый «Барбаросса».

В 1912 году отец шел служить в царскую армию, теперь, спустя 28 лет, наступил и мой черед служить, но уже в рядах Красной армии.

Подготовка допризывников велась военкоматами солидно. Она охватывала ознакомление с оружием и средствами индивидуальной защиты, физическую закалку. Каждый допризывник умел работать на спортивных снарядах. Потом в армии в полной мере ощутили важность всего, что нам дали военкоматы.

Вместе с тем в подготовке к возможной войне имелись и серьезные огрехи. Молодежь ориентировали не на жестокую, бескомпромиссную схватку с врагом, а на сравнительно легкую победу над ним малой кровью.