Военная контрразведка по Пограничным войскам в Афганистане

Великий труженик, он сам себе определил фантастическую норму работоспособности – по двенадцать – четырнадцать часов в сутки, практически без выходных с эпизодическими отпусками. Мелочей или второстепенных задач для него не существовало. Блестяще знал все тонкости пограничной контрразведки и считал своим долгом делиться ими в коллективе единомышленников.

Беспокойный, горячий, решительный и в тоже время вдумчивый и тактичный, с потрясающим самообладанием в критические минуты.

Общительный, чуткий и ранимый к человеческой подлости и несправедливости.

Был настоящим импульсом и генератором идей.

Не переносил бездельников и имитаторов.

Тех, кого уважал, всячески оберегал от пакостей завистников и бережно лелеял; на похвалу не скупился; виноватым мозги прочищал строго индивидуально, не вынося сор избы.

Исполнительскую дисциплину и организационно-управленческую деятельность возглавляемой им структуры организовал так, что она работала как прецизионные часы. Всегда держал планку постановки и исполнения задач не «от достигнутого», а «от требуемого», имел потрясающее видение стратегической перспективы.

Слева направо: Резниченко А. Ф., Ястребков В. И., ст. оперуполномоченный особого отдела КГБ СССР по Термезскому ПО Ванюшкин С. М.

Его компетентность была подавляющей; в тоже время чужие аргументы и правоту оппонентов принимал безоговорочно, свои ошибки признавал и объяснял их природу, не боясь «потерять лицо».

Настоящий, с большой буквы, ас отработки оперативных документов: их фактурность, своевременность, смысловая насыщенность и чёткость были всегда идеальными.

Высокообразованный и всесторонне эрудированный юрист, выпускник Высшей школы КГБ СССР им. Ф. Э. Дзержинского, впитавший в кровь тяжёлые уроки злосчастного опыта НКВД-МГБ, он последовательно исповедовал принцип законности, малейшие потуги «поднакрутить» оперативный материал преследовал предельно жёстко и безжалостно; люди, пытавшиеся преступить грань закона и морали, какие бы весомые заслуги они до этого не имели, выпадали из его профессионального и нравственного поля безвозвратно.

Все время руководства вверенным ему подразделением, помимо границей со странами НАТО, Китаем, Ираном, Алексей Фёдорович буквально жил Афганистаном. Начинал и завершал свой рабочий день анализом поступающих из различных источников сводок, докладных, телеграмм и спецсообщений. За долгие годы пребывания пограничных мотомангрупп на сопредельной территории успел последовательно и планомерно побывать на всех пятидесяти с лишним загранобъектах. Не изображал из себя почётного визитёра, независимого эксперта, отстранённого проверяющего или величественного инспектора. С автоматом в одной руке и рабочей потрёпанной полевой сумкой в другой лично вникал в оперативную обстановку, внимательно слушал руководящий и оперативный состав, командиров десантно-штурмовых и мотоманевренных групп, начальников штабов и офицеров войсковой разведки. Проводил, нередко с риском для жизни, контрольные явки, встречался с советниками КГБ СССР при органах безопасности Афганистана, консультировался, искал и предлагал свои варианты решения той или иной проблемы. Персонально знал не только начальников особых отделов по пограничным отрядам на советско-афганской границе, но и лично каждого старшего оперуполномоченного мотомангруппы, работающего на афганской территории, не по бумагам личного дела, а в конкретной живой работе. Мог быть предвзятым в оценках, переубедить его было крайне сложно, но вполне возможно, представляя безупречные аргументы.

Характерный показатель стиля работы как руководителя – большинство сотрудников своего подразделения неоднократно «протащил» через рабочие командировки в Афганистан, заставляя вникать в агентурно-оперативную работу в боевой обстановке или максимально к ней приближенной. Заставлял не стесняться учиться у сотрудников подчинённых Центру органов и брать на вооружение все передовое, что практикой контрразведки внедрялось в Афганистане.

Из воспоминаний Ястребкова В. И.: