Военная контрразведка. Вчера. Сегодня. Завтра

— Александр Георгиевич, возникла проблема с доступом к некоторым особой важности документам, — посетовал Сучилин.

Безверхний обратил взгляд на Матвеева. Тот кивнул головой и доложил:

— На работу с ними требуется дополнительное разрешение.

— Я обсужу с Василием Степановичем процедуру доступа к ним, и, думаю, мы найдем выход, — заверил Безверхний и, обращаясь к Сучилину, распорядился: — Анатолий Алексеевич, подготовьте на имя начальника УРАФ генерала Христофорова перечень особой важности документов, которые требуются для работы.

— Есть! — принял к исполнению Сучилин.

Работа авторской группы завершилась составлением дополнительного плана. Мне, не без участия Матвеева, предстояло заняться операциями Смерша по агентурному проникновению в спецслужбы Германии. Первая, с материалами которой я ознакомился, относилась к началу войны. У ее истоков стояли контрразведчики особого отдела НКВД СССР Юго-Западного фронта. Передо мной лежали два пухлых тома в зеленой обложке, на них крупными буквами было выведено «ЗЮД». Начав читать постановление о заведении дела, я уже не смог оторваться от материалов операции…

И один в поле воин

Заканчивался пятый месяц войны. 27 ноября 1941 года на участке обороны 6-й армии Юго-Западного фронта ненадолго установилось хрупкое затишье. Серая мгла опустилась на передний край. Бойцы и командиры забылись в коротком сне. Бодрствовали только часовые, они вслушивались в обманчивую тишину, чтобы не прозевать вылазку разведывательно-диверсионных групп противника. На этот раз ночь прошла спокойно. Алая полоска зари прорезала чернильный небосклон на востоке. Занялся хмурый рассвет, и тут в тылу гитлеровцев вспыхнула беспорядочная стрельба. Прошло несколько минут, и из тумана, подобно призракам, возникли размытые силуэты. Заросшие, изможденные лица, истрепанное обмундирование и трофейное оружие говорили сами за себя — это были окруженцы.

Командовал ими техник-интендант 1-го ранга — лейтенант Петр Прядко. Подчиненный ему отряд прошел с боями по тылам гитлеровцев свыше 500 километров. Совершить такое было под силу только человеку мужественному и незаурядных способностей. Это оценил опытный контрразведчик, начальник особого отдела НКВД СССР по 6-й армии Юго-Западного фронта капитан Павел Рязанцев. Он увидел в Петре не только умелого командира, а и прирожденного разведчика, способного вести не только войсковую разведку, но и совершить гораздо большее — под видом изменника проникнуть в разведцентр противника. В те дни, когда гитлеровцы находились на подступах к Москве, замысел подобной операции мог бы показаться безумием. Но не Рязанцеву и его начальникам, они верили, что неудачи на фронте — это временное явление, что рано или поздно Красная армия и военная контрразведка перейдут в наступление. В это верил Прядко и без колебаний дал согласие стать зафронтовым разведчиком.

Но гитлеровцы были не лыком шиты, и, чтобы не оказаться игрушкой в руках абвера, Рязанцев подверг Петра суровой, но необходимой проверке. Он предложил ему снова возвратиться в ад — провести разведку передовых укреплений противника. Прядко выполнил задание, после чего под руководством Рязанцева прошел специальную подготовку, и в ночь с 14 на 15 января 1942 года зафронтовой разведчик Гальченко «перебежал» к гитлеровцам.

Так началась одна из первых операций особого отдела Юго-Западного фронта, связанная с внедрением в абвер — абвергруппу-102. Она получила кодовое название «ЗЮД». Оказавшись в фашистском сборно-пересыльном пункте, Петр испил до дна горькую чашу военнопленного, прежде чем попал в поле зрения гитлеровских вербовщиков. Голод и холод, унижения со стороны охраны — но не они стали главным испытанием, а презрение товарищей по несчастью, когда они узнали, что лейтенант Прядко пошел на сотрудничество с гитлеровцами.

Расчет капитана Рязанцева на то, что офицер, «обиженный на советскую власть», будет представлять интерес для абвера, оправдался. После беседы-вербовки, проведенной начальником абвергруппы-102 подполковником Гопф-Гойером, теперь уже агента абвера Петренко стали готовить для заброски в советский тыл.

26 января 1942 года Петр под покровом ночи перебрался через линию фронта, вышел в расположение наших частей и вскоре оказался в кабинете Рязанцева. Прибыл он не с пустыми руками, доставил сведения о структуре абвергруппы-102, данные на ряд кадровых сотрудников и на 12 агентов.

14 апреля с дезинформацией, подготовленной контрразведчиками и офицерами штаба 6-й армии, он возвратился в абвергруппу-102. К тому времени она располагалась в Славянске. Гопф-Гойер высоко оценил представленные Петренко «ценные сведения», привел в пример другим агентам и назначил командиром разведгруппы.

17 мая ее забросили в тыл советских войск. Радист группы Погребинский передал в эфир радиограмму об «успешной легализации». Все последующие его сообщения в абвергруп-пу-102 шли под диктовку военных контрразведчиков.